208  

…срок судебного преследования за изнасилование несовершеннолетней… — Один из прототипов Ли Новака — несомненно, сам Краули, автор сценариев ко множеству документальных фильмов. Однако преступление Ли и его многолетнее проживание за пределами Америки связаны со скандалом вокруг Романа Поланского (род. 1933): в 1977 г. режиссера обвинили в растлении 13-летней девочки, и Поланский бежал в Лондон, а оттуда — во Францию, гражданином которой является. Судебное дело против него не прекращено до сих пор: лос-анджелесские судьи отказываются принимать решение, пока Поланский не явится в зал заседаний.

Потом открываешь сайт Экспедии… — «Дешевые билеты, отели, прокат машин, отпуска и путешествия»: http:// www.expedia.com/

Мэтью Грегори Льюис (1775–1818) — прозаик и драматург. Байрон называл его «Монаха» (1796) «одним из лучших романтических сочинений на любом языке, включая немецкий… "Монах" был написан, когда Льюису не было двадцати — и, кажется, совершенно истощил его гений».

«Льюис был хорошим и умным человеком, но нудным, дьявольски нудным. Моей единственной местью или утешением бывало стравить его с каким-нибудь живым умом, не терпящим скучных людей, например с мадам де Сталь или Хобхаузом. Но все же я любил Льюиса; это был не человек, а алмаз, если б только был получше оправлен. Получше не в смысле внешности, но хоть бы не был так надоедлив; уж очень он умел нагнать скуку, а кроме того, противоречил всем и каждому.

Он был близорук, и когда мы в летние сумерки катались с ним верхом по берегу Бренты, он посылал меня вперед, чтобы указывать дорогу. Я бываю порой рассеян, особенно по вечерам; в результате наш конный Монах несколько раз был на волосок от гибели. Однажды он угодил в канаву, которую я перепрыгнул как обычно, забыв предостеречь моего спутника. В другой раз я едва не завел его в реку, вместо того чтобы привести к раздвижному мосту, неудобному для путников; и оба мы дважды налетали на дилижанс, который, будучи тяжелым и тихоходным, причинил меньше повреждений, чем получил сам; особенно пострадали передние лошади, на которых пришелся удар. Трижды он терял меня из виду в сгустившейся тьме, и я должен был возвращаться на его жалобные призывы. И все время он без умолку говорил, ибо был очень словоохотлив.

Он умер, бедняга, как мученик своего нового богатства, от второй поездки на Ямайку.

  • Я б землю Делорэн отдал,
  • Чтоб Масгрейв из могилы встал[127],

т. е.:

  • Я б сахарный тростник отдал,
  • Чтоб Льюис из могилы встал».

(«Разрозненные мысли», № 17).

«Мне думается, что если бы сочинительница написала правду и только правду — всю правду, — роман получился бы не только романтичнее, но и занимательнее». — Муру, 5 декабря 1816. «Что касается сходства, — продолжает Байрон, — то его нельзя было и ожидать — для этого я недостаточно долго позировал». Намек на Каролину Лэм и «Гленарвона» был включен во вторую песнь «Дон-Жуана» (CC–CCI):

  • И вспомните, как часто мы, мужчины,
  • Несправедливы к женщинам! Не раз,
  • Обманывая женщин без причины,
  • Мы учим их обманывать и нас.
  • Скрывая сердца боль от властелина,
  • Они молчат, пока приходит час
  • Замужества, а там — супруг унылый,
  • Любовник, дети, церковь и… могила.
  • Иных любовная утешит связь,
  • Иных займут домашние заботы,
  • Иные, на фортуну осердясь,
  • Бегут от положенья и почета,
  • Ни у кого из старших не спросясь,
  • Но этим не спасаются от гнета
  • Условностей и, перестав чудить,
  • Романы принимаются строчить.

Устно же Байрон иронически уверял, что изображен в романе «симпатичным малым».

…«Байрон начал прозаическую повесть — слегка затушеванную аллегорию своих матримониальных дел, но, узнав, что леди Байрон больна, бросил рукопись в огонь». — Об этом известно со слов Мура: Байрон пересказал, применив к своим обстоятельствам, новеллу Макиавелли о браке демона Бельфегора, который вскоре бежал от жены обратно в ад. Узнав о болезни бывшей жены, Байрон в последний раз посвятил ей стихотворение (опубл. 1831):

  • Скорбела ты — и не был я с тобою,
  • Болела ты — и был я вдалеке;
  • Я мнил, что место боли и тоске —
  • Лишь там, куда заброшен я судьбою.
  • Ужель сбылось пророчество? Того,
  • Кто меч извлек — он ранит самого.
  • Меж тем как сердце стынет — бездыханно,
  • Отчаянье все грабит невозбранно.
  • Мы смерть зовем не в бурю, в грозный час,
  • Но посреди затишья рокового,
  • Когда всего лишились дорогого
  • И теплится остаток жизни в нас.
  • Теперь отомщены мои обиды:
  • В какой ни укорят меня вине —
  • Творцом не ты дана мне в Немезиды:
  • Орудье кары слишком близко мне.
  • Кто милосерд — тех небо не осудит,
  • Всем воздано по их заслугам будет.
  • Ты изгнана в ночи из царства сна,
  • Пускай тебе все льстило без изъятья —
  • Неисцелимой мукой ты больна,
  • Ты изголовьем избрала проклятья.
  • Ты сеяла — и должен был страдать я,
  • И жатву гнева ты пожать должна.
  • Я не имел врагов, тебе подобных,
  • Я защититься мог от остальных,
  • Им отомстить, друзьями сделать их,
  • Но ты была в своих нападках злобных
  • И слабостью своей ограждена,
  • И нежностью моей, что не должна
  • Была б иных щадить — тебе в угоду;
  • И в правоту твою поверил свет,
  • Что знал грехи моих минувших лет,
  • Когда во зло я обращал свободу.
  • На основанье этом возведен
  • Мне памятник тобой — грехом скреплен.
  • Как Клитемнестра, мужа палачом
  • Духовно ты была[128], клевет мечом
  • Надежду, честь, покой — ты все убила,
  • Что вновь расцвесть могло б для бытия,
  • Когда б их безвозвратно не сгубила
  • Измена хладнокровная твоя.
  • Ты добродетель сделала пороком:
  • За месть — теперь, за будущий барыш
  • Продав ее, в спокойствии жестоком
  • Ее ценою ты меня казнишь.
  • С тех пор, как ты пошла кривой дорогой,
  • С правдивостью ты разлучилась строгой,
  • Присущею тебе, и глубины
  • Не сознавая собственной вины —
  • С двусмысленностью утверждений диких
  • И дум, достойных Янусов двуликих,
  • С обманами поступков и речей,
  • Со взором знаменательных очей,
  • Что осторожность выставив предлогом,
  • Безмолвно лгут из выгоды во многом —
  • Со всем мирится нравственность твоя.
  • Любым путем ты к цели шла желанной,
  • И вот к концу приводит путь избранный.
  • Как ты со мной — не поступил бы я!

(Пер. О. Чюминой)

  208  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×