Зимняя сказка

Закутанная в меха Эбби походила на маленькую эскимосскую девочку. Мартин был одет в куртку из тюленьей кожи с меховой подкладкой, сшитой из шкуры койота. Мать надела свою соболью шубу, а Хардести напялил на себя тяжелый овчинный тулуп, в котором он ходил еще в Скалистых горах. Ноги они укутали толстыми зелеными пледами.

– Все взяли? – спросил Хардести.

– Угу, – ответил Мартин.

Вирджиния утвердительно кивнула.

– Вот и прекрасно, – сказал Хардести. – Стало быть, мы можем отправляться в путь.

Он натянул вожжи, и сани тут же тронулись с места.

К тому времени, когда они, позванивая колокольчиками, оставили позади парк и, выехав на Риверсайд-драйв, взяли курс на север, солнце уже скрылась за Пэлисейдс. Река была забита ломаным льдом. Из труб домов, стоявших вдоль Риверсайд-драйв, поднимались тонкие струйки дыма. Они миновали пустующие будки для взимания дорожных сборов, пересекли мост Генри Гудзона и поехали на север по совершенно пустынной, заметенной снегом дороге.

Когда они добрались до узкой Вестчестерской долины, впереди забрезжил слабый свет. Лошадка инстинктивно прибавила ходу, и вскоре они оказались на залитой лунным светом заснеженной равнине, на которой угадывались поля и садовые участки. Видневшаяся из-за ветвей луна казалась такой близкой, что Эбби даже попыталась коснуться ее рукой.

Где-то в районе Датчесс, когда луна достигла своего апогея, а дети уже давно спали, они оказались в совершенно диком краю, единственными обитателями которого были белые совы и орлы, безмолвно наблюдавшие за ними со скал и с верхушек мертвых деревьев. Не привыкшая к езде по бездорожью лошадь заметно подустала.

– От этой развилки нужно ехать влево, – сказала Вирджиния.

– Тебе знакомо это место? – удивился Хардести.

– Немного. Судя по всему, эти горы тянутся в направлении Кохирайса. Дорога должна спуститься к реке. Ну а лошадка наша, похоже, выросла в городе, оттого она так и притомилась. Наши кони могут неделями скакать без перерыва, подобно белым медведям, которые способны плавать по морю месяцами, или тюленям, мигрирующим с Аляски к Японским островам. Я думаю, нам имеет смысл спуститься к реке и поехать по льду. Ей так будет куда легче.

– Хей-йа! – воскликнул Хардести, натягивая вожжи и направляя бельмонтскую кобылу по левой дороге.

В низине, которую множество сов и орлов избрали своим обиталищем, было куда темнее. Для того чтобы не сбиться с пути, Хардести то и дело посматривал на видневшуюся между деревьями узкую полоску неба. Возникни у них на пути какое-либо серьезное препятствие, они наверняка наскочили бы прямо на него, но, к счастью, дорога была на удивление ровной.

Через какое-то время они оказались на берегу реки. Кобыла спустилась вниз, и сани, легонько подскочив на последнем ухабе, выехали на лед. Хардести присвистнул, и лошадь вновь послушно поскакала в северном направлении. Заснеженные горные хребты, встававшие на западе, казались огромной лестницей, поднимавшейся к небу.

– Смотрите, – обратился Хардести к детям. – Ты слышишь, Эбби? Прямо как лунная лестница. Хотите туда забраться? Для этого нам достаточно повернуть налево…

Недолго думая дети согласно кивнули. Конечно же, им хотелось попасть на залитые серебристым лунным светом горные вершины. Они с радостью поднялись бы по этой удивительной горной лестнице, которая наверняка вела в какой-то иной мир. Впрочем, в следующее мгновение луна уже исчезла за горным кряжем, и чудесное видение тут же померкло.

Примерно через час они оказались возле одного из притоков Гудзона, бурных вод которого не мог усмирить и сковать даже мороз. Словно зачарованные, смотрели они на пенистые воды, с ревом сбегавшие со склона, совсем забыв о том, что воды эти могли истончить и ослабить лед, сковывавший главное русло реки.

Кобыла совершенно неожиданно провалилась в узкую протоку и лишь чудом успела перебраться на противоположную сторону, однако вытянуть из полыньи тяжелые сани ей было явно не под силу. Хардести решил было выбросить ездоков на лед и распрячь несчастное животное, прежде чем тяжелые сани утащат его под лед, как тут позади раздался оглушительный треск и что-то огромное, пролетев у него над головой, опустилось на лед рядом с кобылой.

Гигантский белый конь, который появился невесть откуда, чудесным образом помог кобыле вытянуть сани из воды, после чего они с немыслимой скоростью понеслись вперед. Стальные полозья раскалились до такой степени, что оставляли за собой глубокие колеи, заполненные талой водой.