Лунный парк

Моя спальня не только не изменилась с тех пор, как я покинул ее после школы, она еще и жутко походила на комнату Робби. Я часто ночевал здесь, когда наведывался в Лос-Анджелес после переезда в Кэмден, а потом в Нью-Йорк, и с годами большая комната с видом на долину Сан-Фернандо превратилась в кабинет, где я хранил рукописи и папки на полках, встроенных в кладовую. Туда-то я и направлялся. Я тут же принялся без разбора ворошить стопки – наброски романов, журнальные эссе, детские книжки, – и вскоре весь пол был устлан бумагой. В итоге я наконец-то обнаружил, что искал: первоначальную рукопись «Американского психопата», отпечатанную на электрической машинке «Оливетти» (всего версий было четыре, что не переставало меня поражать). Я сел на матрац под плакатом Элвиса Костелло в рамочке, все еще висящим на стене, и стал перебирать листы. Не до конца понимая, что, собственно ищу, я ощущал смутное желание взять в руки эту книгу и избавить себя от того, что мне наговорил Дональд Кимболл. Некоторые сведения никак не вписывались в выстроенную им схему. Я хотел убедиться, что и схемы-то не было. Но, переворачивая страницы, начал кое-что понимать.

Когда я дошел до страницы 207 первоначальной рукописи, все стало самоочевидно.

На 207-й странице было нарисовано лицо.

Я сам нарисовал его на тонком листе печатной бумаги (оставив достаточное расстояние между абзацами, чтоб оно поместилось).

А под рисунком красными чернилами было написано: «Я вернулся».

Образ накарябанных кровью слов потом еще использовался, но сцену, перед которой стояло это предупреждение, я вырезал.

Я выкинул целую главу.

Кроме того, я убрал этот топорный рисунок из всех последующих вариантов рукописи.

Что-то подтвердилось.

Эту копию рукописи я никому не показывал.

Этот вариант я переписал еще до того, как передал книгу своему агенту.

Ни один издатель, ни один редактор не видел эту копию.

Эту главу я выкинул еще из первого варианта, и никто, кроме меня, ее не читал.

В этой главе описывались подробности убийства женщины по имени Амелия Лайт.

Все выдуманные подробности – отсутствие кистей рук и головы, веревки, паяльник – в точности совпадали с деталями убийства в мотеле «Орсик» в местечке Стоунбоут, судя по тому, что мне рассказывал Дональд Кимболл.

Я стал листать дальше и, еще не дойдя до следующей главы, понял, что она называется «Пол Оуэн».

За убитой Амелией Лайт следует Пол Оуэн.

Дональд Кимболл ошибся.

Кто-то в точности следует книге.

И мужчина по имени Пол Оуэн из Клиэр-Лейк станет следующей жертвой.

Я полез за телефоном, чтоб позвонить Кимболлу.

Но что-то меня остановило.

Я снова напомнил себе, на этот раз с большим нажимом, что никто, кроме меня, никогда не видел эту рукопись.

Поэтому вопрос: а что я скажу Кимболлу?

Что я мог ему сказать? Что схожу с ума? Что моя книжка стала реальностью?

Все это не вызвало во мне никакой реакции – ни физической, ни эмоциональной. Я дошел до того состояния, когда принимаешь все, что тебе подносят.

Свою реальность я построил сам, и вот что она предлагала мне взамен.

Я отбросил рукопись.

Встал. Подошел к книжным полкам.

Что-то привлекло мое внимание.

Я вытянул «Американского психопата» в издании «Винтедж».

И стал листать его, пока на 266-й странице не наткнулся на главу под названием «Детектив».

Я снова сел на кровать и стал читать.

Май перетекает в июнь, перетекающий в июль, подкрадывающийся к августу.

Из-за жары последние четыре ночи подряд меня преследовали сны о вивисекции, а сейчас я ничем не занят, прозябаю у себя в кабинете с тошнотворной головной болью, слушаю плеер с приятным диском Кении Джи, но комнату заливает яркий полуденный свет, он пронизывает мой череп, заставляя похмелье пульсировать в голове, – и поэтому сегодня утром тренировки не было. Слушая музыку, я замечаю, что мигает вторая лампочка на телефоне, а это означает, что ко мне рвется Джин. Вздохнув, я осторожно снимаю наушники.

– В чем дело? – монотонно спрашиваю я.

– М-м-м, Патрик? – начинает она.

– Да-а-а, Джи-ин? – снисходительно тяну я.

– Патрик, с тобой хочет встретиться мистер Дональд Кимболт, – нервно произносит она.

– Кто такой? – рассеянно огрызаюсь я.

Она издает тихий беспокойный вздох и понижает голос:

– Детектив Дональд Кимболл.

Да, стены в этот момент покачнулись, и, конечно, мое понимание мира изменилось, когда я увидел напечатанное в книге имя – Дональд Кимболл. Я заставил себя не удивляться, ведь это просто история сама себя спасает.