Триш познакомилась с Адамом, когда ей было восемнадцать. Он переживал...
— Что это за место, ваше высочество?
— Ужасное, Холс.
— Мне тоже так кажется, ваше высочество.
— Постарайся уснуть, Холс. Больше мы ничего не можем сделать.
— Пожалуй, это единственный выход, — согласился Холс и повернулся лицом к стене.
Чилгитери не очень распространялась о том, что будет после их прибытия сюда. Принц с Хорлсом предполагали найти здесь Ксайда Хирлиса. Просьбу о встрече с ним переправили соответствующим властям. Но Чилгитери было неизвестно, позволят ли сарлам увидеться с Хирлисом, а также то, как они покинут (если покинут) эту планету.
Фербин закрыл глаза. Ему хотелось оказаться в любом другом месте.
— Зачем вы здесь? — перевел нарисцин.
Существо, которое говорило с ними, вполне возможно, было тем самым, что проводило их в тесную комнатку, — они понятия не имели. Может быть, их еще предполагали представить надлежащим образом, но дела тут явно делались по-другому. Фербин с Холсом оделись в форму, которую им навязали, — слишком короткую и слишком широкую для сарлов, которые в итоге выглядели нелепо, — и теперь стояли в еще одной тесной комнатке, перед еще одним коротышкой за металлическим столом. Но по крайней мере, здесь для них нашлись стулья.
— Мы здесь, чтобы встретиться с человеком по имени Ксайд Хирлис, — сказал Фербин нарисцину и маленькому подобию человека.
— Здесь нет никого с таким именем.
— Что?
— Здесь нет никого с таким именем.
— Это невозможно! — возразил Фербин. — Мортанвельды, которые доставили нас сюда, заверили, что Хирлис здесь!
— Они могли ошибиться, — сказал нарисцин, не дожидаясь, когда человек закончит фразу.
— А я думаю, что нет, — ледяным тоном изрек Фербин, — Будьте так добры, сообщите господину Хирлису, что сарлский принц, оставшийся в живых сын его старого доброго друга, покойного короля Нериета Хауска с Восьмого уровня Сурсамена, желает его увидеть, что он проделал долгий межзвездный путь от того великого мира благодаря доброму расположению наших друзей-мортанвельдов. Мы прибыли с единственной целью увидеть его, в чем нас поддержала сама генеральный директор Шоум. Будьте так любезны, передайте это ему.
Нарисцин, похоже, перевел как минимум часть сказанного. Человек заговорил.
— Назовите полное имя персоны, которую вы хотите увидеть, — сказал нарисцин.
Полное имя. У Фербина было время не раз подумать о нем, с тех пор как у него родился этот план, еще на Восьмом. Полное имя Ксайда Хирлиса — некоторые дети при дворе не только знали его наизусть, но и повторяли чуть ли не как мантру. Принц его не забыл.
— Стафл-Лепоортса Ксайд Озоал Хирлис дам Паппенс, — сказал он.
Сплюснутый человек хрюкнул и уставился в экран на столе. Зеленоватое мерцание экрана осветило его лицо. Он что-то ответил, и нарисцин проговорил:
— Вашу просьбу передадут по соответствующим каналам. Сейчас вы должны вернуться в свою комнату и ждать.
— Я сообщу господину Хирлису, когда увижу его, о том, что вы ведете себя недостаточно уважительно и не учитываете исключительную срочность этого дела, решительно произнес Фербин, вставая на застонавшие от боли ноги. Он чувствовал себя нелепо в этой форме не по размеру, но старался держаться с максимумом достоинства. — Назовите ваше имя.
— Нет. Никакого господина Хирлиса нет. Вы должны вернуться в свою комнату и ждать.
— Нет господина Хирлиса? Это смешно.
— Может быть, тут все дело в звании, ваше высочество, — заметил Холс, вставая. Лицо его тоже исказилось гримасой боли.
— Вы должны вернуться в свою комнату и ждать.
— Отлично. Я поставлю в известность генерала Хирлиса.
— Вы должны вернуться в вашу комнату и ждать.
— Или фельдмаршала Хирлиса, я уж не знаю, до какого звания он дорос.
— Вы должны вернуться в свою комнату и ждать.
Их разбудили посреди ночи. Обоим снились сны о тяжестях, расплющивании и похоронах. Пищу подали через лючок в двери незадолго до того, как свет в комнате потускнел; суп был почти несъедобным.
— Идемте с нами, — сказал нарисцин; за его спиной стояли два сплюснутых, бледных человека в форме и с ружьями, — Возьмите свои вещи, — добавил нарисцин; Холс поднял обе сумки.
Небольшой колесный экипаж поднял их по еще одному короткому пандусу. Снова двери и тускло освещенные туннели, а за ними — более просторное помещение, тоже темное. Тут двигались люди и машины и стоял урчащий локомотив, замерший между темными дырами в обоих концах зала.