Сердце на ладони

«Надо, говорит, Клавдия Сидоровна, этого мальчика поместить в бокс, в детское отделение».

А тот хохочет: «Вы меня коклюшем не заразите!»

«Дайте, — говорит мне Степан Андреевич, — на сегодняшний вечер какое-нибудь задание вахтеру. А на проходную поставьте Лешу. Пускай подежурит. То же сделайте с сестрой, найдите предлог. А сами подежурьте за нее».

Я все исполнила как надо. В тот вечер они долго совещались в процедурной. Лысый, Степан Андреевич, Раиса Сергеевна, Вася Одинец и еще трое или четверо незнакомых мужчин, которых пропустил Леша».

Дальше Шикович писал:

«Я хочу прервать рассказ Клавдии Сидоровны, чтобы сообщить читателям, что Прокоп Варава, командир, а потом комиссар отряда имени Чапаева, записки которого я разыскал в архиве, был лысый и веселый человек, как сообщают те, кто знал его лично. Это даёт мне основание предполагать, что с подпольщиками участвовал не

Варава Размеры газетной статьи не привести рассказ К. С. Суходол ностях. От нее я узнал, что где рок второго года погибли Леша

лия одного из них была Колунов, но которого — женщина, к сожалению, не помнит, да и вряд ли это была настоящая фамилия. Их схватили на кладбище, они вели передачу из часовни. Наверное, это о них писал в своей записке Варана.

Клавдию Сидоровну в тот же день Савич предупредил, чтоб в случае ареста и допроса она говорила одно: попросились хлопцы на работу — взяли их, больше ничего не знает, что они делали, чем занимались. Ее не арестовали. Но через два дня в больнице был обыск. Гестаповцы перевернули все вверх дном. Ничего не нашли. И вот во время обыска врач Макейчик, тот самый, которого считали фашистским агентом, выпил стакан кислоты. Нарочно или случайно — неизвестно. Его, умирающего, гестаповцы увезли с собой. После этого, рассказывает Суходол, ей долго не давали никаких поручений. Вообще ей показалось, что и Савич, и Вакулова притихли, даже пленных больше не переправляли из города. Только Вася несколько раз брал у нее простыни и марлю. Потом она опять начала выполнять разные, как скромно говорит эта женщина, мелкие поручения: взять к себе девушку и выдать за племянницу, к кому-то сходить, что-то спрятать, что-то передать и т. д.

После убийства доктора ее не арестовали вместе с другими, но три раза вызывали в СД и настойчиво выспрашивали — больше о Ваку-ловой и Васе, меньше о Савиче.

Странная судьба постигла эту женщину после войны. В наше время, после Двадцатого съезда, об этом нельзя не сказать. Когда город был освобожден, она зашла в одно учреждение «к высокому начальству» и откровенно рассказала все, что знала о подпольной деятельности Савича и Вакуловой. Ее внимательно выслушали. А через несколько дней она была уволена из больницы «за сотрудничество с фашистами». Теперь живет в далекой деревне, без пенсии, даже без приусадебного участка. Зарабатывает на жизнь тем, что собирает травы и лечит ими больных. За это местные медики объявили ее знахаркой.

Присмотритесь, товарищи, кто живет с вами

рядом. Разберитесь в человеке, его делах, его

фии. Сколько на земле нашей безымен-

героев, скромных и простых! Мы и дети

должны знать их имена!

все нам ясно в истории доктора Са-

кто его убил. Неизвестно, за-

националистам понадобилась

Доктора. Но имеющиеся

нты и свидетельства дают мне

предположить: в инфекционной больнице ак-

ша подпольная группа, о которой

пока нет никаких упоминаний в наших официальных документах. Руководил этой группой доктор Савич, поддерживавший связь с командиром партизанского отряда имени Чапаева Прокопом Игнатьевичем Варавой.

Я надеюсь, что на статью эту откликнутся люди, которые смогут дополнить и прояснить то, что неясно в деятельности Савича и других советских патриотов, живых и погибших, героические дела коих будут вдохновлять многие поколения,

К. Шикович».

Статья сразу же вызвала бурю. Прежде всего в редакции.

— Это же приемы желтой прессы! — кричал Рагойша. — Шиковичу хочется завоевать дешевую популярность, пощекотать нервы обывателя. Как член редколлегии я категорически против печатания.

Чутким нюхом своим Рагойша сразу уловил, где искать надежного и авторитетного союзника. Гукан наверняка выскажется против, а он первый авторитет в городе по части партизанских дел. Экземпляр статьи тут же оказался на столе у председателя горисполкома,

Семен Парфенович читал, заперев дверь, чтоб не помешали.