Она задумчиво сидела рядом с ним.
— Не знаю. Я просто не хочу совершать бессмысленный поступок. — Она заглянула ему в глаза и увидела, что они тоже печальны. Это было безумием. Они понравились друг другу, пожалуй, даже слишком, но что ждет их?
— Я думаю, вы все преувеличиваете, Мел.
— Разве? — Она не отводила взгляд от его глаз, и на сей раз он улыбнулся.
— Нет. Возможно, это я преувеличиваю. Вы мне очень понравились, Мел.
— Вы мне тоже нравитесь. В этом нет ничего плохого, если мы не дадим волю чувствам. — Но ей вдруг так захотелось этого. И впрямь было безумием сидеть вот так на краю бассейна и рассуждать о том, чего не было и никогда не будет, и все же между ними что-то произошло. Но Мел никак не могла решить: возникла ли эта иллюзия от их тесного сотрудничества в течение двух дней или это было реальностью? Установить истину не представлялось возможным, а завтра она уже уедет. В конце концов, от одного ужина вреда не будет, к тому же Мел обещала остаться.
Питер снова взглянул на нее сверху и ласково сказал ей:
— Я рад, что вы здесь, Мел. — Он произнес это совсем как Мэтью, и она улыбнулась.
— Я тоже. — Они долго смотрели друг на друга, и Мел почувствовала, как у нее по спине побежали мурашки. Питер обладал какой-то магической силой.
Казалось, он тоже понимал это. Он встал со счастливой улыбкой на лице и протянул ей руку. У него был застенчивый вид, и Мелани последовала за ним в дом, радуясь, что осталась. В комнате для гостей она переоделась, уложила волосы в узел, подкрасила ресницы тушью и освежила помаду на губах. Немногие женщины так хорошо выглядели в ее возрасте почти без макияжа. Прополоскав купальник, Мел поднялась наверх. Она застала Пам в ее комнате, слушавшей магнитофонную запись с мечтательным выражением на лице. Девочку, казалось, поразило появление Мел, которая постучала в открытую дверь.
— Привет, Пам. Спасибо за купальник. Повесить его в твоей ванной?
— Конечно… да… спасибо. — Она встала, чувствуя себя неловко с Мел, которую внезапно опять охватило страстное желание заключить эту юную девушку в свои объятия. Какой бы высокой и взрослой она ни выглядела, в глубине души Пам оставалась одинокой несчастной маленькой девочкой.
— Хорошая запись. У Вал она тоже есть.
— Это у которой? — с интересом спросила Пам.
— У блондинки.
— А она красивая?
Мел засмеялась:
— Думаю, да. Может, вы когда-нибудь навестите нас.
Пам снова села на постель.
— Мне хотелось бы побывать в Нью-Йорке. Но мы редко выбираемся из Лос-Анджелеса. Папа не может оторваться от своей работы. Там всегда есть пациент, которого он не может оставить. За исключением пары недель летом, когда он сходит с ума, покидая больницу, и звонит туда через каждые два часа. Мы ездим в Аспен, — произнесла она без восторга, и Мел внимательно посмотрела ей в глаза. В них чувствовалась какая-то тоска. Девочке не хватало радости и веселья. Девочка очень горевала по матери, но, как бы она ни противилась появлению кого-то нового в их жизни, ей это было крайне необходимо. Та сухая, недалекая немка, жившая внизу, не могла дать ей любви, а Питер, хотя и старался изо всех сил, не в состоянии заменить ей мать; девочке была нужна женщина, которая полюбила бы ее и заняла место матери.
— В Аспене, наверное, красиво. — Мел старалась приоткрыть дверь, разделявшую ее и девочку. И пару раз ей показалось, что она заметила лучик надежды, но не была уверена в этом.
— Да, там хорошо. Хотя мне уже порядком надоело ездить туда.
— А где бы тебе хотелось побывать?
— На побережье… в Мексике… в Европе… в Нью-Йорке… в каком-нибудь красивом месте. — Она нерешительно посмотрела на Мел. — Там, где проводят время интересные люди, не просто любители природы и всякие путешественники. — Она сделала гримасу.
Мел улыбнулась:
— Мы каждое лето ездим в Мартас-Винъярд. Это на побережье. Там не слишком интересно, но красиво.
Может быть, вы сможете навестить нас там как-нибудь. — При этих словах у Пам снова появился презрительный вид, и, прежде чем Мел смогла хоть что-нибудь добавить, в комнате появился Мэтью.
— Убирайся отсюда, наглец! — Пам вскочила, вставая на защиту своих владений.
— Какая ты несносная. — Мэтью выглядел скорее встревоженным, чем обиженным, и смотрел на Мел как на свою собственность. — Папочка говорит, что ужин готов и нам всем надо спускаться в столовую.
Он стоял, ожидая Мел, и она не могла больше оставаться наедине с Пам, хотя ей очень хотелось заверить девочку, что в ее приглашении не было ничего дурного для нее.