Благословение

— Пожалуйста, не говори так, — спокойно ответила дочь, — у нас все должно быть нормально.

— Надеюсь, что ты права. — Тут она добавила последнюю каплю, которая переполнила чашу: — Брэд, должно быть, сильно постарел. — Но Пилар в ответ только рассмеялась и, повесив трубку, передала мужу все «пророчества» матери. Как и ее, его это здорово позабавило.

— Надеюсь, ты не будешь обращать внимания.

— Но моя мамочка раскусила вас, сэр! Богиню Грэхем не обманешь!

— Ну и заставила ты ее понервничать, причем сама наслаждалась каждой минутой своего действа. Бедная женщина думает, что она свободна и независима, как вдруг ты преподносишь ей сюрприз в виде сразу двух внуков. Для такой, как она, это серьезное испытание.

— О, ради бога, не пытайся оправдать ее, — вздохнула Пилар. — Эта женщина просто бесчеловечна.

— Да нет же, — неожиданно встал он на ее защиту, — и я уверен, что она прекрасный врач. Просто в нашем понимании, и в твоем, и в моем, она — плохая мать. Это не ее про филь. Но в ее жизни существуют другие сферы деятельности, где она является просто незаменимым человеком.

— Ты говоришь, как моя совесть, — недовольно проговорила Пилар и поцеловала его.

Наконец-то она сказала обо всем матери. Теперь она может полностью посвятить себя мужу и своим будущим малышам.

* * *

В июле они все праздновали день рождения Адама. У Пилар было пять месяцев, но выглядела она так, как будто уже все восемь. К счастью, ее беременность протекала нормально. Правда, большую часть времени она теперь проводила в постели. В случае с близнецами врачи не хотели рисковать, иначе у нее могли быть преждевременные роды.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Марина, забежав как-то проведать ее, и Пилар рассмеялась, пытаясь сесть на кровати.

— Как будто у меня внутри стадион, на котором идет бейсбольный матч между командами высшей лиги. Я не уверена, что эти ребята собираются стать друзьями, они только и делают, что пинают друг друга ногами и пытаются выбить из меня дух. — Даже пройтись по комнате для нее теперь было занятием не из легких. Она чувствовала огромную тяжесть и не переставала удивляться размерам своего живота.

— Да, когда ты что-то делаешь, никогда не останавливаешься на полпути, — как-то, улыбаясь, сказал Брэд, наблюдая, как она пытается приступом взять ванну.

Пилар действительно выглядела неправдоподобно огромной. И, наблюдая за ней какое-то время, можно было заметить, как двигаются и толкаются маленькие коленки, ручки, локти и ножки. Сначала это очень нравилось Пилар, но к середине лета она стала чувствовать себя довольно не уютно.

А к сентябрю ее состояние стало просто невыносимым. Ее постоянно мучила изжога, живот, казалось, вот-вот взорвется, кожа натянулась как на барабане, спина была смешно изогнута, а лодыжки стали в два раза толще, чем обычно, и, если она продвигалась по дому дальше террасы, силы совершенно оставляли ее. Пилар просто не осмелилась бы выйти из дому. Она боялась каким-нибудь неосторожным действием спровоцировать преждевременные роды. Коллеги присылали ей работу на дом, но она никак не могла приспособиться работать, лежа в кровати. И к концу месяца стала подумывать о том, как долго она сможет это вынести.

До родов оставалось еще шесть недель, и они казались ей целой вечностью, но, даже когда она жаловалась, что ей совсем невмоготу, всем своим существом Пилар сознавала, что все ее мучения окупятся.

— Никогда больше не буду с тобой смотреть порнографические фильмы, — проворчала она как-то ночью, когда почувствовала себя особенно плохо, и Брэд засмеялся, массируя ее затекшие лодыжки.

— Но ведь благодаря им у тебя такие большие ребята.

— Прекрати хвастаться.

— Я не хвастаюсь. — Он улыбнулся и наклонился, чтобы осторожно погладить ее живот. Он тут же почувствовал сильный толчок и увидел, как дрогнул живот Пилар. — Они, наверно, не успокаиваются ни на минуту?

— Да уж, особенно если им потакать. Они засыпают, только когда я хожу, но, видит бог, я просто не в состоянии это делать. — Брэд засмеялся, пытаясь своим бодрым видом внушить ей хоть немного оптимизма. У него сердце сжималось от жалости, когда он смотрел на нее. Пилар так страдала, а он почти ничем не мог ей помочь.

И хотя Брэд ничего не говорил жене, но тоже был очень обеспокоен предстоящими родами. Он уже несколько раз советовался с доктором Паркером, как им действовать в этот важный момент. Доктор Паркер считал, что ей не понадобится делать кесарево сечение, но допускал вероятность операции в случае, если вдруг кто-то из близнецов перевернется или возникнут непредвиденные осложнения.