Тихая гавань

Натянув шлепанцы прямо поверх туфель, Пип в полном восторге уставилась на них. Офелия только изумленно хлопала глазами – она не узнавала дочь. Что это: случайное совпадение или телепатия? Она ведь и не думала о Мэтте, когда ей вдруг пришло в голову купить шлепанцы. Конечно, они и в самом деле дурацкие, но чем-то они ей понравились. Да и Пип, судя по всему, тоже.

– Как только вернемся домой, ты их тут же наденешь! Обещаешь? – потребовала Пип.

– Обещаю, – совершенно серьезно ответила Офелия, и всю дорогу к дому с лица ее не сходила улыбка.

День вопреки всем ее ожиданиям получился на редкость удачным. К тому же Офелия была очень довольна, что все-таки съездила в приют. Она во всех подробностях рассказала о нем дочери, и Пип сразу расцвела. Еще вчера при мысли о том, что придется снова вернуться в их дом, у них обеих стало тяжело на душе, но сейчас и Пип, и Офелия разом повеселели. Жизнь понемногу налаживалась, груз, давивший им на плечи, уже не казался таким тяжелым, и Офелия почти не сомневалась, что скоро оправится. Хотя Блейк постоянно уверял ее, что это непременно случится, она ему не верила. Но сейчас с радостью призналась себе, что он был прав. Она снова чувствовала себя живым человеком.

Не успели они войти, как Пип заставила Офелию влезть в новые шлепанцы, а потом, наскоро пропихнув в себя булочку, запила ее молоком и, прихватив с собой яблоко, отправилась звонить Мэтту, прежде чем засесть за уроки. Взглянув на часы, она решила, что он сейчас как раз должен вернуться с пляжа. Устроившись на высоком табурете, Пип прижала к уху трубку, ожидая, когда Мэтт подойдет к телефону. Голос у него был запыхавшийся, словно он откуда-то бежал.

– Я решила позвонить и сказать вам, какой вы умный! – восторженно бросила Пип, и губы Мэтта расплылись в улыбке.

– Это вы, мисс Пип?

– Да. Слушайте, вы просто гений! Мы все сделали в точности, как вы сказали: сначала заказали ужин из китайского ресторана, а потом я поставила музыку чуть ли не на максимальную громкость… ну, на такую, как мама разрешила. И я всю ночь спала с ней, и все было так здорово! А сегодня… угадайте что? Она купила домашние шлепанцы – себе с Гровером, а мне с Элмо! И учителя у нас классные, только одна мне не понравилась, жуткая мымра!

По радостно звенящему голосу Пип Мэтт сразу же понял, что настроение у них явно лучше, чем накануне вечером, и напыжился от гордости, вдруг почувствовав себя чуть ли не национальным героем. В груди у него все пело от радости.

– Э-э… это нечестно! Я тоже хочу такие шлепанцы!

– Они на вас не налезут. А жаль, иначе бы я сказала маме, чтобы она купила вам такие же.

– Обидно! Я просто обожаю Элмо. И еще Кермита.

– Ух ты, и я тоже! Но Элмо все-таки чуточку больше. Пип снова принялась болтать о школе, об учителях, о подружках. Наконец она немного выдохлась и объявила, что пришло время садиться за уроки.

– Ладно. Тогда передай привет маме. А я обязательно позвоню тебе завтра, – пообещал Мэтт, чувствуя себя в точности как раньше, когда он звонил собственным детям: счастливым, помолодевшим и немного возбужденным – словом, человеком, которому есть ради чего жить. Ему пришлось даже напомнить себе, что Пип как-никак ему не дочь. Но, даже положив трубку, оба они улыбались. Пип отправилась к себе, но по дороге не утерпела и поскреблась в спальню матери.

– Я позвонила Мэтту – хотела рассказать ему о шлепанцах. Он велел передать тебе привет. – выдохнула Пип. И мать ответила ей улыбкой.

– Спасибо. Мэтт очень милый. – Офелия казалась счастливой и умиротворенной.

– А можно, я сегодня тоже буду спать с тобой? – заметно смутившись, спросила Пип. Она уже успела влезть в новые шлепанцы.

– Что, опять идея Мэтта? – подозрительно осведомилась Офелия.

– Нет, это я придумала. – Пип не обманывала – Мэтт действительно не сказал об этом ни слова. Да теперь и не было нужды – прошлым вечером, когда на душе у них кошки скребли, он подал им отличный совет, а сейчас обе они ничуть не сомневались, что теперь все пойдет как надо.

– Что ж… считай, что я не возражаю, – кивнула Офелия. Подпрыгнув от восторга, Пип помчалась к себе делать уроки.

Эту ночь они опять проспали как убитые. Офелия даже не пыталась задумываться, долго ли еще они с Пип будут спать вместе, – им обеим это нравилось, а все остальное не важно. Она только удивлялась, почему не подумала об этом раньше. Приди ей это в голову, насколько проще стала бы жизнь и для нее самой, и для Пип. И всем переменам она обязана Мэтту.