Бедные-несчастные

Спасибо, милый Бог, что научил Меня ты сидя засыпать. В трамваях, На пароходах, в кебах, в поездах Пришлась твоя наука очень кстати.

• И все-таки мне сна недоставало.
• Я помню, вечером второго дня,
• Как мы с ним оказались за границей,
• Он слушать Вагнера меня повел.
• Казалось, этому конца не будет,
• И стоило лишь мне сомкнуть глаза,
• Он локтем в бок меня: «Не спать, смотреть!»
• Я стала спать с открытыми глазами.
• Я скоро научилась спать и стоя,
• И на бегу, носясь повсюду с ним.
• Во сне ему я даже отвечала —
• Ведь требовалось лишь «ты прав, мой милый».
• Конечно, кое-где я просыпалась —
• В отелях, например, или на почте,
• Чтобы тебе отправить телеграмму,
• Пока он маме телеграмму шлет,
• Еще я просыпалась в ресторанах,
• Во франкфуртском зверинце и в немецком
• Игорном доме —расскажу об этом.
• Там разбудил меня, наверно, запах.
• Отчаяньем там пахло, как в зверинце,
• И жалкой, боязливою надеждой;
• Еще — прокисшей и несвежей страстью
• (Был третий запах смесью первых двух).
• Но, может быть, мой нюх преувеличил —
• Глазам открычся светлый-светлый зал.
• Ты помнишь, как водил меня на биржу?
• Тут было очень на нее похоже *.
• На золотисто-кремовых колоннах
• Держались бело-голубые своды,
• Хрустальные переливались люстры
• И освещали все дела внизу,
• Где шесть столов стояло и в рулетку
• Изысканная публика играла.
• Вдоль стен на алых плюшевых диванах
• Сидели зрители, и я средь них.
• А Парринг — тот стоял со мною рядом,
• Смотрел на ближний стол во все глаза
• И бормотал: «Понятно. Все понятно».
• Мне показалось, что, как я, во сне
• Он говорит с открытыми глазами,
• И я сказала ласково, но твердо:
• «Пошли в гостиницу, мой милый Данкан,
• Там ты поспишь». Он на меня воззрился
• И, медленно качая головой,
• Ответил: «Рано. Рано. Кое-что
• Еще мне надо сделать. Я ведь знаю,
• Что ты и в грош мои мозги не ставишь,
• Считаешь их ненужным дополненьем
• К тому, что между ног моих торчит.
• Так знай же, Белл: мозгам моим открылся
• Великий ФАКТ, что нарекли невежды
• УДА ЧЕЙ. Ясно вижу я теперь,
• Что БОГ, СУДЬБА. УДАЧА и ВЕЗЕНЬЕ —
• Лишь жалкие слова, лишь облаченье
• НЕВЕЖЕСТВА. Ты, женщина, стой с краю
• И наблюдай за тем, как я играю!»
• Мы подошли. Примолк нестройный гул.
• Все взгляды — к нам. Один подвинул стул.
• Он пробурчал: «Спасибо», и — за дело.
• А я стояла сзади и смотрела.

Милый Бог, я устала. Время позднее. Трудненько подражать Шекспиру, если ты женщина с трещиной в голове и даже не знаешь грамматики; однако я замечаю, что буквы у меня становятся меньше. Завтра мы причалим в Афинах. Помнишь, как века тому назад мы были там с тобой по пути в Загреб и Сараево? Надеюсь, Парфенон за это время починили. Теперь тихо пристроюсь рядом с Парнем, а о его беде расскажу завтра; конец этой записи я обозначу звездочками.

• Покинув Константине… как там дальше?
• На том же русском корабле плывем
• Теперь к Одессе, миновав Босфор.
• Свеж: и приятен воздух, небо чисто.
• Укутав горемыку своего,
• На палубе его я усадила,
• А то бы он весь день лежал на койке
• Да Библию читал. Теперь он вновь
• Стал говорить о том, что мы с ним пара,
• И умолять о «вечных узах». Брр!
• Ведь радости парьбы не обуздаешь
• На время даже, что уж там не вечность.
• И как же мне в его башку втемяшить,
• Что я уже сговорена с другим?

Толпа, что собралась вокруг рулетки, Лишь издали изысканной казалась. Конечно, были там и богачи В роскошных шелковых жилетах, фраках И дамы в низко вырезанных платьях. Там были люди среднего достатка, Рантье, священники и коммерсанты, Опрятные, серьезные донельзя, Иные с женами. А бедняков Сперва не различала я (конечно, Людей в лохмотьях не пускачи в зал). Но, приглядевшись, стала замечать Где латку, где залоснившийся ворот И наглухо застегнутый, чтоб скрыть Несвежее белье. Кто побогаче, Клал золото, кредитные билеты; Попроще люди клали серебро, А перед этим думали подолгу; Беднейшие на стол кидали мелочь И бледные, с горящими глазами, Как Парень мой, смотрели на игру. Быстрее всех с деньгами управлялись Богатые, и нищие, и те, Кто превращался из одних в другие; Все ж, будь он голь, богач иль середина — Ошеломлен, неистов, позабавлен — Будь молод, стар или в расцвете лет — Француз, испанец, немец или русский, — Будь даже англичанин (эти редко Играли, лишь смотрели свысока) — Любой из них был словно тронут порчей. Я поняла, в чем дело, но не раньше, Чем совершилось то, что совершилось.