32  

— Есть ли надежда для этих людей, о корабль? — услышала я собственный шёпот. Но для всех остальных он показался бы визгливым воплем, так что я отошла подальше и стала смотреть на реку.

— Дети их детей умрут, прежде чем ты станешь хоть немного старше, Дизиэт, а их деды и бабки сейчас младше тебя… С такой точки зрения надежды нет. С их собственной, каждый вправе надеяться…

— А мы просто оставим этих бедных уродов в качестве контрольной группы.

— Да. Мы, вероятней всего, ограничимся простым наблюдением.

— Просто рассядемся на диване и ничего не станем делать.

— Наблюдение — это не бездействие. И мы говорим только о том, чтобы ничего у них не позаимствовать. Всё будет так, как если бы мы никогда не прилетали.

— Кроме Линтера.

— Да, — корабль вздохнул. — Кроме Мистера Главной Проблемы.

— Корабль, но неужели мы не можем по крайней мере предотвратить их самоуничтожение? Если кому-то вздумается нажать кнопку, разве мы не могли бы уничтожить боеголовки в полёте? Какой смысл будет вернуться сюда и обнаружить, что у них был шанс пойти своим путём, который они благополучно взорвали? Такой контроль мог бы послужить к их собственной пользе.

— Дизиэт, ты же знаешь, что это не так. Речь идёт о сроке, предположительно, как минимум в десять тысячелетий, а не только о преддверии возможной Третьей Мировой. Дело не в том, чтобы просто остановить их. Дело в том, какой поступок будет правильным в очень долгосрочной перспективе.

— Отлично, — шепнула я ленивым тёмным водам Майна. — Так скольким поколениям предстоит вырасти в тени грибовидного облака и, вполне вероятно, умереть в страшных муках внутри зоны поражения? И чего нам тут не хватает, чтобы обрести желанную уверенность? Как мы вообще можем быть уверены, что будем уверены? Как долго надо ждать? Как долго мы можем заставлять их ждать? Как вообще мы можем изображать из себя Бога?

— Дизиэт, — печально сказал корабль, — ты не первая, кто задаёт такие вопросы. Их задают всё время и повсюду, разными способами, как если бы мы были распорядителями их посмертной воли. И это этическое уравнение подлежит постоянной переоценке и уточнению, в каждую наносекунду каждого дня каждого года, и каждый раз, как мы натыкаемся на место вроде Земли — не столь важно, каким именно образом происходит открытие, — мы ещё немного приближаемся к окончательному ответу. Но мы никогда не будем полностью уверены. Абсолютная уверенность — это тебе не опция, которую можно выбрать из программного меню. В большинстве случаев, по крайней мере.

Он помолчал. Чьи-то шаги приблизились и удалились по мосту.

— Сма, — сказал корабль наконец, и в его голосе послышалось что-то вроде отчаяния, — я самое разумное существо на сотню световых лет вокруг, как минимум в миллион раз более разумное, чем любое другое, если прибегнуть к количественным оценкам. Но даже я не могу предсказать, куда попадёт шар для снукера, претерпевший более шести последовательных столкновений.

Я фыркнула, с трудом подавив смех.

— Ладно, — сказал корабль, — тебе пора идти своей дорогой.

— А?

— Ага. Тот, кто прошёл сейчас мимо тебя, уже донёс куда надо о женщине на мосту, которая смотрит на реку и разговаривает сама с собой. Полицейский уже в пути, он, вероятно, сейчас думает о том, как холодна вода в это время суток, и… я бы тебе посоветовал повернуть с моста налево и побыстрее дать дёру, пока он не появился.

— Ты прав, — ответила я и снова покачала головой, глядя на тусклое солнце. — Смешной старый мир[56], правда? — Я говорила в большей степени сама с собой.

Корабль промолчал. Большой подвесной мост раскачивался под моими шагами, точно какой-то чудовищно огромный и неповоротливый любовник.

5.2 Нежелательный попутчик

Снова на корабле.

На несколько часов Капризный оторвался от своего излюбленного занятия — беспрепятственного собирания снежинок, чтобы по просьбе Ли отобрать несколько образцов иного рода.

Когда я впервые увидела Ли на борту, он подошёл ко мне, таинственно прошептал: «Заставь его посмотреть Человека, который упал на Землю [57]» и крадучись удалился. Когда я повстречалась с ним в следующий раз, он отрицал сам факт первой встречи и высказал предположение, что я галлюцинирую. Отличный способ обрести друга и единомышленника: обвинить его в сумасшествии, нашёптывая в другое ухо секретные послания… Итак, одной безлунной ноябрьской ночью где-то над бассейном Тарима[58]…

  32  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×