Мир от Гарпа

— Я не обязана давать объяснений, — сказала Марджи Толуорт, выдержала взгляд Хелен и встала, чтобы уйти. Марджи была миниатюрная, очень хорошенькая девушка, прекрасно одетая для студентки. Если и было что общее между бывшей подружкой Майкла Милтона и нынешним его выбором, то, видимо, только то, что он предпочитал женщин, умеющих одеваться.

— Что ж, мне жаль, что мы не будем работать вместе, — сказала Хелен вполне искренне, нащупывая подход к Марджи.

Она знает, решила Хелен, и тут же обвинила Майкла.

— Ты уже растрепался, — сказала она ему холодно, ибо могла говорить с ним холодно только по телефону. — Скажи, как ты порвал с Марджи Толуорт?

— С большим тактом, — самонадеянно ответил Майкл Милтон. — Но ведь разрыв есть разрыв, что ни говори.

Хелен не нравилось, когда он пытался учить ее. Во всем, кроме секса; тут она давала мальчику волю, тем более что ему, кажется, необходимо играть главенствующую роль. Для нее это было внове, и она ничего не имела против. Иногда он бывал грубоват, но не опасен, и если она решительно восставала против чего-нибудь, он тотчас повиновался. Однажды ей пришлось сказать: „Мне так не нравится, я не хочу так“. И тут же прибавила: „Пожалуйста!“, потому что не была в нем уверена. Он покорился. Бывало, что он прибегал к силе, но всегда с ее молчаливого согласия. Ей даже нравилось, что она не может полностью доверять ему. Но чтобы нельзя было доверить тайну — это другое дело; узнай она, что он хоть слово кому-то сказал об их отношениях, все было бы кончено в ту же секунду.

— Я ничего не говорил, — настаивал Майкл. — Я сказал ей только: Марджи, у нас все кончено, что-то в таком духе. Даже не сказал, что есть другая женщина, и, уж конечно, ничего не говорил о тебе.

— Но ты наверняка говорил обо мне раньше, — сказала Хелен. — Когда еще ничего не было.

— Ей все равно не нравился твой курс, — ответил Майкл. — Мы как-то говорили об этом.

— Не нравился мой курс? — искренне удивилась Хелен.

— Она не очень-то умна, — пренебрежительно заметил Майкл.

— Тем более она ни о чем не должна знать. Пожалуйста, выведай у нее, что ей известно.

Но он ничего не выведал. Марджи Толуорт не захотела с ним разговаривать. Он молол ей по телефону, что вернулась старая подружка, приехала из другого города, ей негде остановиться, и все опять пошло-поехало. Но Марджи Толуорт повесила трубку, даже не дослушав его.

Хелен стала больше курить. Несколько дней она с тревогой следила за Гарпом, однажды во время близости опять ощутила себя виноватой: она отдалась ему не по велению плоти, а желая рассеять его подозрения, если таковые появились.

Но никаких подозрений у него не было. Правда, он несколько дней недоумевал, откуда на бедрах у Хелен синяки. Гарп был очень силен физически, но с детьми и женой никогда не демонстрировал своей силы. Кроме того, будучи борцом, он знал, как выглядят синяки, оставленные пальцами. Но спустя день-другой заметил такие же синяки на руках у Данкена; он занимался с сыном борьбой и, видно, сжал его сильнее, чем следовало. И Гарп заключил — у Хелен на бедрах синяки от его собственных пальцев.

Не так-то легко было пробудить в нем ревность, он был слишком уверен в себе. И он давно забыл имя, которое однажды утром сорвалось у него с губ. Ему больше не попадались на глаза письменные работы Майкла Милтона, Хелен ни с чем больше не засиживалась допоздна. Более того, она стала ложиться раньше — ей нужен был отдых.

У Хелен появилась какая-то странная любовь к острому, без набалдашника, рычагу переключения скоростей на ее „вольво“; ей было приятно чувствовать, как он упирался в ладонь; нередко Хелен с такой силой давила на него, что казалось, вот-вот лопнет кожа. На глаза ее наворачивались слезы, она снова чувствовала себя чистой и могла спокойно встретить мальчиков, махавших ей из окна комнаты с телевизором, посмотреть в глаза Гарпу, объявлявшему, завидя ее на пороге кухни, что ужин готов.

Страшно было даже подумать, что Марджи Толуорт кое-что знает; она ведь сказала себе и Майклу: все будет кончено, если хоть одна душа проведает об их связи. Но оказалось, что порвать не так-то легко. Она обнимала Гарпа, уповая на неведение Марджи Толуорт.

Марджи, святая простота во многом, насчет Майкла и Хелен не заблуждалась. Она считала свое банальное увлечение Майклом „истинной любовью, вышедшей за рамки секса“. Хелен же, по ее мнению, просто им забавлялась. На деле, ничего, кроме секса, Марджи с Майклом Милтоном не связывало, да иначе и быть не могло. Но, оценивая отношения Майкла и Хелен, она была не так уж далека от истины. Вообще Марджи Толуорт любила выносить суждения и оценки, которые почти всегда бывали скоропалительны и, мягко говоря, не точны. Но на сей раз она не ошиблась.