У скиннерова языка, однако, была и другая сторона, мягкая и обольстительная, к которой Кибби испытывал черную зависть, по накалу не уступающую его ужасу перед режущей стороной. Практически все женщины, служащие в управе, не говоря уже о студентках колледжа, в той или иной форме испытали на себе сладкие чары этого языка, ибо его обладатель считал своим долгом с каждой проходящей юбки содрать дань в виде улыбочки, кивка или фривольного замечания.
Чем больше времени Скиннер проводил в обществе Брайана Кибби, тем глубже и горячей становилась его брезгливая ненависть, пугающая и необъяснимая, и наконец дело зашло так далеко, что казалось, терпению наступил предел; нарыв грозил прорваться в любую минуту. Однако тут произошло событие, взметнувшее жар страстей еще круче, до немыслимых ранее высот.
Обручальное кольцо, приготовленное для Кей Бэллэнтайн, жгло Дэнни Скиннеру карман. Было холодное воскресное утро. С моря посвистывал свежий северный бриз, что не мешало горожанам оживленно сновать по улицам, исследуя соблазны январских распродаж.
— Хочешь, это… прогуляемся в парке?— предложил Скиннер своей подруге.
Они спустились по каменным ступеням, мимо законсервированных на зиму цветочных часов. В холодном воздухе ухали басовые струны: на эстрадной площадке «Росс», похоже, что-то затевалось. Взвился и опал распевающийся голос, пробежала стайка опрятных персонажей в чистых джинсах — все указывало на скорое начало религиозного рок-концерта.
— Пойдем посмотрим,— оживилась Кей.
— Да ну…— Скиннер кивнул в сторону лавочки.— Давай лучше присядем вот здесь.
— Не хочу сидеть, холодно!— возразила она, притопывая ногами и убирая с лица пряди волос.
— Ненадолго, на минуточку! Я тебе должен кое-что сказать. Заинтригованная Кей согласилась; они присели на лавочку. Скиннер посмотрел на нее с торжественной грустью.
— Ты знаешь, я был полным идиотом. И скотиной. На Рождество…
— Брось, Дэнни. Мы уже говорили об этом… Давай забудем, дело прошлое! А сейчас воскресенье, и можно…
— Ангел, пожалуйста, выслушай меня!— перебил Скиннер, доставая из кармана коробочку.— Я тебя люблю. Я хочу, чтоб ты всегда была со мной.
Он поддел крышку. Кей тихо вздохнула, увидев блеск бриллиантового кольца.
Скиннер соскользнул со скамейки и встал перед ней на одно колено.
— Будь моей женой, Кей! Ты согласна?
Кей Бэллэнтайн была потрясена. Она уже привыкла к мысли, что Скиннеру с ней скучно, что он хочет расстаться и поэтому так сильно пьет.
— Дэнни… Я прямо не знаю, что сказать…
Скиннер одарил ее строгим взглядом: к счастью, такая реакция входила в число отрепетированных.
— Предлагаю сказать «да».
— Да! Ну конечно, да!
Кей нагнулась и поцеловала его. А он надел кольцо ей на палец.
Брайан Кибби, надвинув на уши любимую бейсболку, прогуливался по улице Принцев в компании своего друга Яна Букана. Налетевший шквал сорвал с его головы дурацкий убор и утащил в парк, через живую изгородь.
— Моя бейсболка!
Кибби подпрыгнул и бросился в погоню: через ворота, вниз по мощенному булыжником склону. Беглая бейсболка сперва не показывалась на глаза, затем обнаружилась под одной из лавочек у подножия холма, прямо под ногами одиноко сидящей девушки в белом плаще. Брайан Кибби тихонько приблизился сзади, нагнулся, протянул руку… О боже! Сквозь ажурную спинку прямо ему в лицо таращился стоящий на коленях Дэнни Скиннер.
Практически столкнувшись носами, мужчины замерли. Повисла мучительная пауза. Наконец Кибби разлепил губы.
— П-привет, Дэнни,— произнес он тихо.— У меня вот… шапочка улетела.
Кей в изумлении повернулась. Кибби изо всех сил старался не думать о том, что Скиннер стоит на коленях перед пугающе красивой девушкой. Девушка была одета в белый кожаный плащ с меховой оторочкой, пушистую шапочку и меховые наушники. Ее курносый носик покраснел от холода, а огромные глаза широко распахнулись, словно в противовес зловеще сузившимся щелям Дэнни Скиннера, который продолжал с жалким упрямством делать вид, будто не замечает проклятого Кибби. Немая сцена окончилась лишь после того, как Кей толкнула любимого костяшками пальцев и указала на коллегу, который успел уже встать и ожесточенно мял в кулаке злополучную бейсболку.
— Здравствуй, Брайан,— произнес Скиннер деревянным голосом.