Альковные секреты шеф-поваров

Штукатурки слишком много, но для своих лет очень даже ничего.

Расклад, правда, косоват: четверо мужиков на одну старуху. В очереди, что ли, стоять?

Второй незнакомец кольнул Скиннера пристальным взглядом. У него были угольно-черные волосы, костлявые скулы и неестественно выкаченные глаза, что вкупе с тонкими поджатыми губами придавало ему вид хронического скандалиста. Такси неслось по булыжным улицам ночного Нью-тауна. Пучеглазый говорил с де Фретэ о кулинарии.

— Я не ставлю под сомнение ваш авторитет, упаси бог! Но согласитесь, французы…

— Ваши французы все переперли у древних греков и римлян!— перебил де Фретэ.— Запомните, дружище, существует три источника: китайская кухня, греческая и римская. Остальное — более поздние производные. Греки и римляне дали начало западным кулинарным традициям. Все эти пиршества, игрища, оргии… Смысл в том, что каждое чувственное наслаждение должно быть тщательно изучено.— Он повернулся и подмигнул Скиннеру, который беспокойно ерзал в уголке.

Отпустив такси, они подошли к неприметному подъезду. Де Фретэ нажал кнопку домофона и каркнул свое имя. Дверь открылась, на пороге стоял высокий тип — дочерна загорелый, с карими глазами и короткой волнистой стрижкой. Его виски были тронуты сединой.

— Алан! Роджер! И новых друзей привели,— замурлыкал он, смерив Скиннера взглядом.

— Грэйми, рад тебя видеть!— расплылся де Фретэ.— Ты ведь знаком с Ануаром?— Он указал на азиата. Тот шагнул вперед и обменялся с Грэйми рукопожатием.

— Это Кларисса, а это Дэнни.

Грэйми чмокнул женщину в щеку, затем повернулся и энергично пожал Скиннеру руку. В его глазах светились холодные хищные огни, гибкие пальцы были налиты нешуточной силой. Он был уже немолод, но, несмотря на возраст, пребывал, по-видимому, в отличной физической форме. Скиннер почувствовал себя неуютно и отчего-то подумал о Кибби.

Де Фретэ и Грэйми провели гостей в просторный зал. Белые крашеные стены, высокие потолки, лепные карнизы, огромный мраморный камин, вычурные бронзовые канделябры. В центре стоял длинный дубовый стол с пестрой снедью: копченой рыбой, рубленой курятиной, итальянскими закусками и салатами. Скиннер с интересом отметил устриц, лежащих на серебряном блюде в ледяной крошке,— этой экзотики он еще ни разу не пробовал. Еще более любопытными казались внушительные батареи шампанского, частью уже разлитого в бокалы. Помимо стола в зале находился исполинских размеров матрас, застеленный лиловой простыней, а также несколько низких кушеток и шезлонгов.

— Дамы и господа, прошу: у нас самообслуживание,— прогремел гулкий бас де Фретэ.

Гости не заставили себя упрашивать и ринулись к столу. Скиннер подхватил крупную устрицу и употребил ее, следуя инструкции де Фретэ. Слизистый комочек скользнул по пищеводу.

— Это почти как… в общем, вкусно!— комментировал он задумчиво.

— Ничего не напоминает?— игриво проворковал де Фретэ. Скиннер неуверенно улыбнулся и перевел разговор на американского повара:

— Этот парень, которого вы упомянули. Который придумал шоколадный десерт. Где он сейчас?

— Грег? Он в живет в Сан-Франциско. Шеф-повар одного из лучших ресторанов. Увы, еще один пример несчастного, который, подобно твоему покорному слуге, продал душу телевидению и книгоиздателям.

Скиннер осмелел от выпитого и приготовился любой ценой выпытать у де Фретэ подробности про Грега Томлина, но тут подскочил Грэйми с подносом.

— L’escargots?

— Улитками не интересуюсь, спасибо.— Скиннер сморщил нос.

— Напрасно!— ледяным тоном произнес Грэйми.

Пожав плечами, Скиннер проткнул вилкой одну из улиток и щедро окунул ее в чесночный соус. С виду улитка напоминала гриб. Да и на вкус не очень отличалась.

Между тем прибыло второе такси, и в зале появились новые люди: двое молодых людей, а с ними три девушки, которых не было в баре «У Рика». Проститутки, подумал Скиннер.

— Мистер Скиннер! Как вы относитесь к национальному вопросу?— с легким шотландским акцентом поинтересовался Роджер.

— Нам, шотландцам, от Объединенного Королевства только польза,— ответил Скиннер, рассудив, что роскошный салон в центре Нью-тауна наверняка окажется бастионом унионистов.— Мы плачемся перед мировым сообществом, что до сих пор ходим в колониях Британской империи. А сами всю дорогу только и делали, что поддерживали ее, помогали насаждать такие прелести, как рабство, расизм и ку-клукс-клан.