Дневник мамы первоклассника

Федин папа посмотрел на учительницу с таким реальным ужасом в глазах, так и не поняв: сейчас про его сына как сказали — хорошо или плохо? Нужно бегать или с книжкой сидеть?

— И еще, родители, купите нормальные карандаши. Мягкие, — сказала Светлана Александровна, — они давят на них так, что тетради рвутся.

— Ой, а можно карандашик или ручку попросить, а то мне писать нечем? — пискнула женщина с середины. Я ее даже сначала не заметила. Тихоня, про которую никто никогда не вспоминает, если она не подаст голос.

— Только сильно не давите, — съехидничал папа Феди.

— Вот и дети ваши так же, — сказала Светлана Александровна, выдавая маме ручку, — то карандаша нет, то ручки.

— Теперь слово предоставляется родительскому комитету, — сказала активистка родительского комитета сама про себя.

Все дружно застонали. Непроизвольно. Просто вырвалось. Активистка, поднявшаяся с места, обиделась:

— Нужно сдать деньги на охрану, заклеить окна и купить репродукции. Предлагаю Пушкина, Лермонтова, Некрасова. Одна репродукция — две тысячи рублей. Никто не против репродукций?

Все промолчали и уставились в лежащие на партах учебники детей по русской грамоте.

— Родители, поактивнее, пожалуйста. Если у вас нет возражений по авторам, то сдавайте деньги. Если есть возражения, скажите сейчас, чтобы потом не было вопросов, — опять обиделась активистка.

— А помните, как мы им усы пририсовывали и бороды? — подал голос Федин папа.

Я чуть не прослезилась. Сидит за первой партой на маленьком стульчике мужчина с сединой в волосах, в дурацкой розовой рубашке, галстуке и ностальгирует. У него даже глаза загорелись.

— Наши дети рисовать не будут, — сказала строго мама-отличница.

— А можно вас за хвостик дернуть? — ласково обратился к ней Федин папа. Мама-отличница зарделась, фыркнула и отвернулась. Но прическу непроизвольно поправила.

— Нет, это мы в учебниках рисовали, — оживился папа Кати, — а на стены не лазили… Я даже не помню, кто у нас там висел.

— Может, детские рисунки повесить? — подала голос я. — Или кого-нибудь, близкого детям. Чуковского или Хармса?

— Дети должны расти на классике, — накинулась на меня активистка. — Где я вам найду репродукцию Чуковского? Что было в магазине, то и предлагаю.

— А почему так дорого? — спросила мама-хорошистка.

— А как вы думаете? Там рамы хорошие… — возмутилась активистка.

— А может, классиков разбавить? — спросил Катин папа.

— Как это — разбавить? — испугалась активистка.

— Ну, художников повесить или композиторов. А то столько лет прошло, а мы все Пушкина с Некрасовым вешаем, — сказал папа.

— Родители, — распрямила плечи активистка, — еще раз хочу довести до вашего сведения. Я предлагаю репродукции, которые были в наличии. Если у вас есть другой список… э-э-э… классиков, то сами и ищите, и вешайте, — обиженно заявила она.

— Ну да, сам выбирай колор и сам крась, — засмеялся Катин папа, но его никто не поддержал.

— Кто останется клеить окна? — подключилась к обсуждению еще одна мама, которую активистка назначила ответственной за окна. Она еще до начала собрания у всех спрашивала про окна, но так и не получила ответа.

Все забыли про Пушкина и опять стали с увлечением разглядывать русскую грамоту.

— Так, остаетесь вы, вы, вы, — говорила активистка, показывая на маму-отличницу, маму-хорошистку и крепкую бабушку в кроссовках.

— Я не могу. Мне еще с собакой гулять, — сказала бабушка.

— У всех собаки, всем гулять, — возмутилась активистка. — Тут сифонит изо всех щелей, а вы!

— Хорошо, хорошо, — согласилась бабушка.

Федин папа оказался сообразительнее всех. Пока женщины галдели — кто про Чуковского, кто про окна, он подошел к Светлане Александровне и начал ее благодарить. Поблагодарил и откланялся. Катин папа сделал то же самое. Я долго думала — пройдет ли этот номер в моем случае. В результате пошла на компромисс — сдала деньги на репродукции и убежала, стараясь не попасться активистке под горячую руку.

Вторая четверть

5 ноября Красный день календаря

В школу не идем. Праздник. Я почему-то была уверена, что мы отмечаем Седьмое ноября. Вася спросил, что надо делать в этот праздник. Он знает, что в Новый год надо елку наряжать, а в день рождения — гостей ждать. На Пасху — яйца красить, хотя ему так нравится этот процесс, что мы красим яйца по поводу и без круглый год.