Пирамиды

Почему они не слушаются? — вопрошал верховный жрец Тега, Конеглавого Бога Сельского Хозяйства.

Слезы текли по его лицу. Последний раз видели, как Тег сидел в поле, рвал колоски и тихонько хихикал.

Прочие верховные жрецы чувствовали себя ненамного лучше. Воздух двора стал синим от дыма ритуальных благовоний, а провизии скопилось столько, что можно было накормить несколько голодных островов, но боги продолжали вести себя по-хозяйски, обращаясь с людьми как с букашками.

Скопившиеся под стенами дворца толпы не собирались расходиться. Религия правила Древним Царством почти семь тысяч лет. И каждый жрец с необычайной отчетливостью представлял, что произойдет, если людям хотя бы на минуту придет в голову мысль, что правителя больше нет.

— Итак, Диос, — сказал Куми, — мы обращаемся к тебе. Каково твое слово? Диос сидел на ступенях трона, мрачно уставясь в пол. Боги оказались ослушниками. Он это знал. Он слышал об этом. Но раньше это ровным счетом ничего не значило. Требовалось лишь свершать установленные обряды и давать своевременные ответы. Важны были не боги, а обряды. Ну а боги выступали в роли громкоговорителя — иначе кого слушались бы люди?

Пока он старался сосредоточиться, руки его невольно проделывали движения, предписанные Обрядом Седьмого Часа, следуя приказам нервной системы, неукоснительным и неизменным, как грани кристалла.

— Вы все испробовали? — спросил он.

— Все, что ты нам советовал, о Диос, — ответил Куми.

Он подождал, пока остальные жрецы обратят на них внимание, и уже громче продолжил:

— Будь царь здесь, он вступился бы за нас.

Куми перехватил взгляд жрицы Сардук. Он не обсуждал с ней сложившееся положение — да и что, собственно, обсуждать? Но у него было ощущение, что она ему сочувствует. Она сильно недолюбливала Диоса, однако не испытывала перед ним такого благоговейного трепета, как все прочие.

— Я уже говорил, царь мертв, — произнес Диос.

— Да, мы слышали. Однако тело так и не найдено, о Диос. И все же мы верим твоим словам, ибо их изрек великий Диос, и нам нет дела до злокозненных сплетен.

Жрецы примолкли. Ах, теперь еще и злокозненные сплетни. А ведь совсем недавно кто-то говорил всего лишь о слухах. Нет, определенно что-то тут нечисто.

— В прошлом не раз случалось подобное, — раздался голос жрицы. — Когда царству грозила опасность или река не разливалась вовремя, царь выступал посредником. Точнее говоря, его отправляли посредничать.

То, как она просмаковала последнюю фразу, недвусмысленно давало понять, что речь шла о путешествии в один конец.

Куми замер от сладкого ужаса. О да. Золотые были денечки. В некоторых странах, правда давным-давно, экспериментировали в области царственных жертвоприношений. Погулял, посидел па троне — дай теперь и другим развлечься.

— В критическую минуту, — говорила между тем жрица, — место царя на жертвенном алтаре может занять какой-нибудь высокородный государственный сановник.

Диос поднял искаженное мучительной судорогой лицо.

— Понимаю, — кивнул он. — Но кто тогда займет место верховного жреца?

— Выбор за богами, — пожал плечами Куми.

— Вряд ли, — поморщился Диос. — Сомневаюсь, что у них хватит мудрости сделать выбор.

— Оказавшись в Загробном Мире, покойник может сам обратиться к богам, — вмешалась жрица.

— Но боги все здесь, — возразил Диос, борясь с дрожью в коленях, не в силах отделаться от видения, в котором жрецы сопровождают его по центральному коридору, чтобы свершить Поднебесный Обряд.

Плоть его жаждала умиротворенного покоя там, за рекой. Оказаться там и больше никогда, никогда не возвращаться… Но сколько раз он обещал себе это.

— В отсутствие царя его обязанности исполняет верховный жрец, не так ли, Диос? — уточнил Куми.

Да. Именно так и записано. А записанное однажды заново не перепишешь. Он сам вывел эти слова на папирусе. Очень-очень давно.

Диос понурил голову. Это куда хуже, чем водопровод, хуже и быть не может. И все же, все же… там, за рекой…

— Что ж, хорошо, — кивнул он. — Но у меня есть одна, последняя просьба.

— Да? — звучно вопросил Куми, в его голосе уже зазвучали новые, верховножреческие нотки.

— Я бы хотел быть похороненным… — начал Диос, но ропот, поднявшийся среди жрецов, которым был виден другой берег реки, прервал его.

Все взоры разом обратились к далекому, чернильно-черному берегу.

Легионы царей Джелибейби двигались по нему походным маршем.