Дорога судьбы

– Папа! – Сабрина бежала к нему через двор, оставив повозку у коновязи.

С лошадьми и повозками она обращалась умело, получше иного парня. Тем не менее это не лишало ее женственности. Казалось, вековые черты аристократок Юга столь глубоко укоренились в ней, что стали частью ее натуры. Она была женщиной до кончиков ногтей, и женственность ее была исполнена истинного благородства и нежности, которых всегда не хватало ее матери. – Я приехала, как только смогла! – Она подбежала к нему задыхаясь и быстрым движением перекинула за спину спутавшиеся волосы.

Он улыбнулся. Затем с деланной суровостью покачал головой:

– Оно и видно, Сабрина. Но, разрешив тебе приезжать сюда сегодня после занятий, я не имел в виду, что для этого нужно тайком уводить мою лучшую повозку.

Смутившись, Сабрина быстро оглянулась через плечо.

– Ты правда сердишься, папа? Я ехала очень осторожно.

– Не сомневаюсь. И не это меня тревожит, а то, какой спектакль ты устраиваешь из своих поездок. Ханна наверняка задаст нам обоим хорошую головомойку. А если бы ты прокатилась подобным образом по Сан-Франциско, тебя бы измазали дегтем и выставили из города как распутницу, оскорбившую своим поведением общественную мораль.

Он дразнил ее, но она равнодушно пожала плечами:

– Ну и дураки. Я езжу лучше тебя, папа.

Он нахмурился, притворившись обиженным:

– Это нечестно, Сабрина. Я не так уж стар, и ты это знаешь.

– Конечно, конечно! – Она слегка покраснела. – Я просто хотела сказать...

– Ладно, это пустяки. В следующий раз приезжай на своей гнедой. Это не так заметно.

– Ты же сам говорил, чтобы я не носилась по холмам верхом как сумасшедшая, а приезжала в повозке, как леди.

Он наклонился к ней и прошептал на ухо:

– Леди не берут в руки вожжи и кнут.

Она рассмеялась. Поездка на рудники доставила ей несказанное удовольствие. Честно говоря, в Сент-Элене делать ей было нечего. У нее не было друзей-ровесников, не было ни родных братьев и сестер, ни двоюродных, и все свободное время она проводила с отцом. Когда ей становилось скучно дома, она капризничала или сбегала на рудники. Время от времени он брал ее с собой в Сан-Франциско. Они всегда останавливались в отеле «Палас», и он снимал для нее номер, примыкавший к его собственному.

Когда она была еще маленькой, с ними ездила и Ханна, но теперь артрит совершенно замучил бедную женщину, которая к тому же не любила поездок в город и не скрывала этого. А Сабрина была уже достаточно взрослой, чтобы одной сопровождать отца. Они часто проезжали мимо городского особняка Терстонов, и однажды он отомкнул ворота, чтобы вместе с дочерью побродить по саду, но в дом ее не повел, и она догадалась почему. Ему было слишком тяжело заходить туда после смерти матери. Самой Сабрине всегда было любопытно посмотреть, что там внутри. Она пыталась расспросить Ханну, но ее ждало разочарование: старушка никогда не была в городском доме. Сабрина приставала к Ханне и с расспросами о матери, но и здесь многого не добилась и в конце концов заключила, что Ханна никогда не была к той особенно расположена. Сабрина не знала причин, а спрашивать у отца не решалась. Такая тоска и горечь сквозили в его глазах при одном упоминании о ее матери, что Сабрина предпочитала не причинять ему своими расспросами еще большей боли. Таким образом, в ее жизни были тайны и недомолвки. Дом, который она никогда не видела изнутри, мать, которую никогда не знала, и... отец, который души в ней не чаял.

– Ты ведь уже закончил все дела, папа? – настаивала она, когда, держась за руки, они шли к повозке.

В конце концов он согласился поехать с ней, а коня привязать к повозке сзади. Плевать, что подумают люди, когда увидят их.

– Да, закончил, маленькая разбойница. Ты просто черт знает что такое, а не ребенок. – Он попытался изобразить на лице свирепость, усаживаясь рядом с ней в повозку. – Если нас увидят, то решат, что я совсем свихнулся, раз позволяю тебе вытворять подобные штуки.

– Успокойся, папа. – Она снисходительно похлопала его по руке. – Я отличный кучер.

– И большая нахалка, никто тебе не указ!

Однако было очевидно, что говорил он все это любя, и мгновение спустя она вновь пристала к нему с вопросами о работе. У нее были на то свои причины, и он знал о них.

– Да, я закончил все дела и знаю, почему ты спрашиваешь об этом. Да, завтра мы поедем с тобой в Сан-Франциско. Ты довольна?

– Еще бы, папа! – Она просияла, отведя глаза от дороги, и не сумела вписаться в поворот, повозка сделала крутую дугу и чуть не перевернулась; Иеремия попытался перехватить вожжи, но Сабрина быстро и ловко исправила положение, одарив отца притворно-виноватой улыбкой.