Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда

— Это бесспорно преддверие самого рая, — шутливо отозвался Готлиб.

Слуга подал ему кубок с вином цвета закатного моря и с такими же золотыми блестками внутри. Готлиб прищурился и поднес чашу поближе к глазам.

— Да, граф, — сказал паша медоточиво, заметив его жест, — это действительно золотые чешуйки. Наши врачи уверяют, что этот металл обеспечивает не только благополучие, но и здоровье. Несколько золотых крупинок в питье не только побуждают к умеренности, но и поддерживают равновесие разных жидкостей в организме. Что же касается самого напитка, то как раз принятым в раю правоверным и обещает его Пророк. Так что, думаю, сегодня нам оно тоже позволено.

Он поднял свой кубок за здоровье гостя, и очарованный Готлиб отпил свой первый глоток золота.

Посреди террасы поставили накрытый стол, затем два сиденья и три высоких светильника. Паша пригласил Готлиба к столу. Когда они расселись, слуги подали сначала множество салатов, про которые Готлиб даже не смог бы сказать, из чего они приготовлены. Затем последовало блюдо из маленьких жареных рыбок, ягненок, рис, тоже казавшийся золотым…

Альбрехт, сидевший в полусотне шагов от них, ел в одиночестве, совершенно изумленный.

— Вы возбудили мое любопытство, граф, — заявил паша. — Вы первый человек в мире, которому я обязан своей жизнью, потому что прежде сам был единственным ее хранителем. Я склонен видеть в этом знак небес. К тому же вы необычайно молоды — и для роли моего спасителя, и чтобы пуститься одному в путешествие, о котором упоминали. Но еще больше меня озадачила сама цель этого путешествия, если она действительно такова, как вы говорите. Я сразу же подверг ее сомнению — не думаю, что упомянутые вами секреты существуют. Сами-то вы это знаете?

— Как можно знать, что некий предмет не существует, пока не удостоверишься в этом?

— Чтобы удостовериться в этом, понадобится целая жизнь и даже больше, — возразил паша. — Неблагодарность и любопытство побудили меня препоручить вас заботам одной замечательной женщины, о которой я уже упоминал.

Раздраженный тем, что к нему относятся как к несмышленому ребенку, Готлиб положил свою вилку.

— Я утомил ваше терпение?

— Ничуть, граф. Но благоразумие советует доверяться людям опытным и знающим. Княгиня Полиболос обладает и тем и другим. Поверьте мне. В отношении вас мною движет лишь благородство.

— А иначе я стал бы для вас проблемой?

Турок смотрел на своего гостя некоторое время, не отвечая, с чуть ироничным блеском в глазах.

— Проблемой? Ни в коем случае, граф. Но, видите ли, спасая мне жизнь, вы соткали между нами некие узы, над которыми не властны ни вы, ни я. Я ответствен за ваше благополучие так же, как вы за мое. Вы этого не знали? У нас говорят, что спасающий утопающего удваивает свою жизнь.

Готлиб не слишком понимал, к чему клонится эта речь, но нашел ее довольно коварной.

— Впрочем, вы сами увидите, княгиня — женщина незаурядного характера и большой культуры. Соверши вы свое путешествие ради одной только встречи с ней, вы бы уже были щедро вознаграждены. Покои, которые она вам предоставит, будут, по крайней мере, ничуть не хуже тех, что вы занимаете в этом доме. А что касается меня, то завтра утром я должен отправиться в поездку.

— Хочу надеяться, что это не последний наш ужин, — учтиво сказал Готлиб.

— Это будет зависеть только от вас, граф. Если вы сообщите мне о ваших передвижениях, я постараюсь, чтобы наши пути пересеклись.

Тут им подали разнообразные десерты — фисташковый шербет, миндальное желе, неизвестный красный напиток с изюмом…

Из-за всей этой роскоши — и убранства, и стола — у Готлиба возникло чувство, что ему преподнесли великолепный ларчик, полный, однако, тревожных тайн.

Стемнело. Вечерний бриз колыхал пламя факелов и разносил аромат гардений.

Впервые после своей высадки в Саутгемптоне под именем Джона Таллиса Висентино де ла Феи почувствовал себя обезоруженным. Он существовал в мире сил по меньшей мере столь же грозных, как и те два секрета, которые ему приоткрыл Соломон Бриджмен.

Байрак-паша распрощался со своим гостем, еще раз возблагодарив судьбу за то, что поставила на его пути столь великодушного дворянина, и пожелал ему доброй ночи. Они обменялись рукопожатием, и паша покинул террасу.

Поджидавший за дверью Осман и личная стража паши ушли за ним следом. Готлиб остался на террасе один. Тут Альбрехт из своего угла бросил на него умоляющий взгляд. Готлиб сделал ему знак приблизиться.