Расследование гибели владельца медиахолдинга Владимира Стаховского,...
Беда не приходит одна. Эту истину мне пришлось уяснить с самых юных лет....
Он выпил воду.
— Лучше? — спросила Сэнди.
— Да… Да, действительно. Я чувствую себя лучше. Что ты мне дала?
— Аминопирин. У меня есть рецепт.
— Что еще, кроме него, что подействовало как удар по футбольному мячу.
— Бедненький, — она мягко коснулась его лба и потянулась, чтобы забрать стакан.
Что-то в нем привлекло внимание Гардена. Он удержал ее руку и поднес стакан к глазам.
— Где ты взяла его?
— На кухне.
— В этой квартире? — чем дольше Гарден смотрел на него, тем больше был уверен, что никогда прежде не видел его.
— Да.
— Из шкафа?
— Да… А в чем дело?
— За занавесками, не так ли?
Он вытянулся на софе и рассматривал стакан в лучах утреннего солнца, которые проникали в комнату через открытые Сэнди занавески. Это был самый обычный стакан с прямыми стенками. Он был сделан из чистого стекла без каких-либо пузырьков или вкраплений — за исключением толстого стеклянного дна. В нем он увидел какое-то пятно, коричнево-черное с красным. Форма пятна ничего ему не говорила. Однако цвет был очень знаком — агат, оникс, гелиотроп, что-то в этом духе. Это было странно — такой дефект не прошел бы мимо инспектора контроля качества, если не был сделан специально.
Однако стакан был в его руках.
— Все в порядке?
— Да, конечно. Я просто задумался, что это за штука на дне моего стакана.
— Я что, дала тебе грязный стакан?
— Нет, я не это имел ввиду…
— Мужчины! Вы живете, как свиньи в хлеву, а потом обвиняете женщин, если что-нибудь не совсем чистое.
— Да я не о том. Сэнди…
— А чья это квартира? — Сэнди уселась на подушки и игриво пнула его ногой. — Слишком опрятная, чтобы быть мужской, и слишком маленькая, чтобы делить ее с кем-то.
— Рони Джонс.
— Это он или она?
— Она. Одна моя знакомая.
— И от кого мне лучше держаться подальше.
— Не беспокойся. Когда она вернется и обнаружит, что мистер Мертвец здесь наделал, она будет готова скормить меня своим пираньям. Предполагалось, что я буду ухаживать за ее барахлом — особенно за этими проклятыми рыбами.
— Пираньи? — Сэнди взвизгнула и подпрыгнула. — Где?
— Последний аквариум справа. Слава Богу, он не разбился. Она подбежала и уставилась на него. Три заостренных серебряных рыбы покачивались в ожидании.
— Чудесно! — вздохнула Сэнди. — Какие челюсти! Какие зубы! Рони уже больше нравится мне. Она женщина моего типа.
— Ага. Пираньи придают величие невинному увлечению держать домашних животных — если не считать того, что нужно одевать стальной жилет, когда чистишь этот аквариум, и резиновые перчатки, если на руках есть порез или ты держал сырое мясо. В следующий раз ты можешь почистить его, если тебе так хочется.
— Кстати о чистке, — продолжал он, глядя на начавшего остывать убийцу. — Не думаешь ли ты, что мы должны скормить его рыбам? Это позволило бы избежать многих неприятностей.
— Они плотоядные животные, но не волшебники. Эти рыбы могут сожрать труп, если они на свободе и их много. Каждая из них съедает всего лишь несколько унций мяса.
— А что же нам делать с этим?
— С рыбами?
— С телом.
— Я думаю, лучше всего оставить его на месте.
— Но, — смешался он. — Как? Где?
— Пусть эта Рони обнаружит его, когда вернется оттуда, где она сейчас.
— Путешествует по Греции.
— Без разницы.
— А ты и я — куда нам деваться?
— Я знаю место. Собирай свои вещи. Я подожду.
— А как насчет моей работы?
— Позвони и откажись. Мы найдем тебе другую, дорогой.
Том Гарден долго смотрел на труп, лежащий в луже воды из аквариума, посреди водорослей, одетый в длинный плащ и кольчужную рубашку, с головой, наполовину отрезанной фортепианной струной. Он представил себе объяснения в полицейском участке: присутствие этого тела в квартире, где он официально не живет, и, почти никому не известен, так как днем обычно спит; учитывая, что спасен он был таинственным соседом по имени Итнайн, что по-арабски означает «два», то есть это вообще не имя, и которого он никогда раньше не видел; попадание этой смерти в графу «странные совпадения» и занесение своего имени в компьютерную базу криминальной полиции Метро Босваш. Предложение Сэнди начало обретать смысл.
— Я сейчас соберусь.
Элиза: Доброе утро. Это Элиза канал 536, служба Объединенной Психиатрической службы, Район Босваш. Пожалуйста, считайте меня своим другом.