Артур и Джордж

— Расскажите мне точно, где и когда вы были вчера?

— Вчера, как обычно, я поехал в контору на Ньюхолл-стрит и провел там весь день, не считая времени, когда я ел сандвичи в Сент-Филлипс-плейс. Я вернулся, как обычно, около шести тридцати. И занялся одним делом.

— Каким делом?

— Юридическим, которое захватил из конторы. Касательно передачи небольшой собственности.

— А потом?

— Потом я ушел из дома и пошел повидать мистера Хэндса, сапожника.

— Зачем?

— Затем, что он шьет мне сапоги.

— Хэндс тоже в этом участвует?

Молчание.

— И?..

— И я поговорил с ним, пока он мне их примерял. Затем я некоторое время погулял. Потом вернулся домой к ужину где-то перед девятью часами.

— Где вы гуляли?

— Туда-сюда по проселкам. Я гуляю так каждый день и не обращаю внимания, где именно.

— Значит, вы пошли по направлению к шахте?

— Нет, не думаю.

— Послушайте, Джордж, так не годится. Вы сказали, что гуляли по проселкам туда-сюда, но не помните, в каком направлении. Одно из направлений из Уайрли ведет к шахте. Так почему вы исключаете это направление?

— Погодите секунду. — Джордж прижал пальцы ко лбу. — Теперь я вспомнил. Я гулял по дороге в Чёрчбридж. Потом я повернул в сторону Уотлинг-стрит-роуд, а затем к Уолк-Милли и дальше по дороге до фермы Грина.

Кэмпбелл подумал, что все это очень даже внушительно для человека, утверждающего, будто он не запоминает, где гуляет.

— И с кем вы встретились на ферме Грина?

— Ни с кем. Я туда не заходил. Я с этими людьми не знаком.

— А с кем вы встретились во время вашей прогулки?

— С мистером Хэндсом.

— Нет. С мистером Хэндсом вы встретились перед прогулкой.

— Я не уверен. Разве вы не приставили следить за мной одного из ваших констеблей? Вам достаточно обратиться к нему, чтобы получить полное представление о моих передвижениях.

— Я так и сделаю. Непременно. И обращусь не только к нему. Итак, вы поужинали, а потом вновь ушли.

— Нет. После ужина я лег спать.

— А позднее встали и вышли.

— Нет. Я же сказал вам, когда выходил.

— Как вы были одеты?

— Как я был одет? В сапогах, брюках, пиджаке, пальто.

— В каком пальто?

— Из синей саржи.

— То, которое висит у кухонной двери, где вы оставляете свои сапоги?

Джордж сдвинул брови.

— Нет, это старая домашняя куртка. На мне было то, которое я оставляю на вешалке в прихожей.

— Тогда почему ваша куртка у задней двери была влажной?

— Понятия не имею. Я к ней не прикасался уже несколько недель, если не месяцев.

— Она была на вас вчера вечером. Мы можем это доказать.

— Ну, это вопрос явно для суда.

— На одежде, которую вы носили вчера ночью, есть волоски животных.

— Это невозможно.

— Вы называете свою мать лгуньей?

Молчание.

— Мы попросили вашу мать показать нам одежду, которая была на вас в ту ночь. И она это сделала. На некоторых вещах были волоски животных. Как вы это объясните?

— Ну, я ведь живу в деревне, инспектор. За мои грехи.

— За ваши грехи? Но вы ведь не доите коров и не подковываете лошадей.

— Само собой разумеется. Возможно, я облокотился о калитку, ведущую на луг, где пасутся коровы.

— Вчера ночью шел дождь, а сегодня утром ваши сапоги были мокрыми.

Молчание.

— Это вопрос, мистер Идалджи.

— Нет, инспектор, это провокационное утверждение. Если они и были мокрыми, это меня не удивляет. Проселки в это время года редко бывают сухими.

— Однако луга мокрее, а вчера вечером шел дождь.

Молчание.

— Значит, вы отрицаете, что выходили излома между девятью часами тридцатью минутами вечера и до зари.

— Заметно после зари. Я выхожу из дома в семь двадцать.

— Но доказать вы этого никак не можете.

— Напротив. Мы с отцом спим в одной комнате. На ночь он всегда запирает дверь.

Инспектор остолбенел. Он поглядел на Парсонса, который как раз записывал последние слова. Сметанные на живую нитку алиби давно перестали его удивлять, но тем не менее…

— Извините, но не могли бы вы повторить ваши последние слова?

— Мы с отцом спим в одной комнате. На ночь он всегда запирает дверь.

— И как давно продолжается… этот распорядок?

— С тех пор, как мне исполнилось десять лет.

— А теперь вам?

— Двадцать семь.