Клей

– А где Толлкросс, мать вашу?

Ему никто не ответил, и вскоре они воссоединились возле дома Алека в Далри.

– Джамбостан, – сказал Рэб, вылезая из такси.

– Миленько, – заметила Катрин.

– Да не очень.

Терри бросил на Рэба укоризненный взгляд.

– Да отъебись ты со своим футболом, зануда. Только и слышишь: «хибби» то, «джамбо» это. Катрин это неинтересно.

– Тебе-то почём знать. Ты за неё не отвечай.

Терри вздохнул устало и протяжно. Этот гондон Биррелл редкий любитель наказаний. Не знает меры совершенно. Что ж, это ничего, потому что Джус Терри, если придётся, будет окунать его в кал хоть день напролёт. Выжав до конца остатки нездоровой отцовской привязанности, Терри по очереди посмотрел на Биррелла и на Катрин. Заговорил он монотонно и снисходительно:

– Итак, Кэт, футбольный клуб «Хиберниан», футбольный клую «Харт оф Мидлотиан». Что тебе говорят эти названия?

– Не знаю… – начала она.

– Ничего, – отрезал он, повернувшись к Рэбу, которому теперь явно было не по себе, – так что заткни ебло, ради всего святого.

Рэб Биррелл почувствовал себя обделанным. Сучий потрох Терри! Гондон…

– Подождите, я заметила «Хиберниан» у Рэба на нашивке, – сказала Катрин, указывая на украшенную гербом футболку Биррелла.

Рэб бездумно, как мотылёк, полетел на проблеск света.

– Вот видишь, – сказал он.

Терри был гениальным доставалой. Если его игнорировать, он будет ходить тебе по ногам, а если сцепиться, сам унизишь себя, скатившись до его уровня. Уж он-то всегда преуспевал в маскировке своей мелочности под нечто более возвышенное.

– Простите великодушно, Роберто. Катрин обратила внимание на нашивку, украшающую вашу нарядную, пусть и не слишком модную футболку, в которой вы изволите щеголять всю ночь, так что, вне всяких сомнений, мы выслушаем, как это будет по-вашему, по-студенчески?... ретроспективный анализ победы на лиге чемпионов сезона девяносто первого года. Или, может, рассмотрим альтернативное предложение, – он выпучил преувеличенно приветливую гримасу, – зайдём к Алеку да выпьем?

Они поднялись до квартиры по лестнице, и Терри постучал в дверь, Рэб стоял за ним как оглушённый.

Катрин до сих пор была ещё немного в ауте. Еда, бухло, таблетки, сорок первый и ночь в постели с Насморком немного выбили её из привычной колеи, довели до лёгкой дезориентации. И вот дверь на лестничной клетке открылась, и из-за неё появился мужчина с красным лицом. Катрин приблизительно понимала, что это тот человек, что мыл вчера с Терри окна. На нём была жёлтая футболка со сморщенным мультяшным персонажем. В тёмных очках он ехал на большой машине, к плечу прильнула невероятно грудастая женщина. Одной рукой он держал руль, другой – кружку пенистого пива. Внизу виднелся выцветший девиз: ЛЮБЛЮ БЫСТРЫЕ МАШИНЫ, ГОРЯЧИХ ТЁЛОЧЕК И ХОЛОДНОЕ ПИВО. Алек недоверчиво посмотрел на их стройные ряды и издал невнятный гортанный звук.

– Йа… ща… – Катрин так и не поняла, приветствие это или угроза.

– Заткни ебало, алкан, мать твою, у нас кое-что с собой. – Терри потряс перед Алеком бутылки и кивнул на Катрин: – Катрин, сука, Джойнер, ебать мой хуй!

Алек взглянул на Катрин, голубые глаза блеснули на мятом красно-свинцовом лице. Переключился на остальных… привычное зрелище: молодые подонки и безмозглые девицы никак не могу нагуляться. Хуй ли они сюда-то припёрлись? Взгляд остановился на позвякивающих мусорных мешках. У них бухло…

– Алек, – кротко сказал Насморк и харкнул через балкон.

Алек Почта проигнорировал Джонни, как и всех остальных. Он привык смотреть в корень любой проблемы и обращаться непосредственно к источнику. Смотря прямо на своего дружка, он недовольно пробурчал:

– Закрыто ещё, Терри, – но сам уже, качая головой, шёл внутрь, и Терри следовал за ним, – в такую грёбаную рань. Пиво туда положи, – указал он на холодильник.

– Да харе гундеть, – засмеялся Терри, протягивая ему бутылку. Он принялся вынимать бутылки и представлять гостей.

– Послушай, а как же окна? – спросил Алек.

– Никуда они не убегут, времени навалом, он же полежит ещё в реанимации, Алек. Можем взять выходной и забухать.

– Мы должны сделать эту работу, Терри. Без дураков.

– Один день всё равно ничего не решит. День демократии, день простого человека.

– Норри же этим живёт!

– Один день, а потом засучим рукава. Окунёмся в фестивальную атмосферу! Не будь таким заскорузлым! Проникнись культурой, Алек, тебе это просто необходимо. Ты по уши погряз в обывательском мире, в мыслях о наживе, отсюда все проблемы. Немного искусства ради искусства!