Лэшер

– Я никуда не убегу, – бесстрастно изрек Лэшер. – Я пойду туда, куда велят мне эти люди, Майкл. Люди из ордена Таламаска. Сейчас они мне необходимы. И они это знают. Они не позволят тебе убить меня.

Лэшер повернулся к кровати и устремил скорбный взгляд на недвижную Роуан.

– Я пришел сюда, чтобы в последний раз увидеть мою возлюбленную. Я должен был ее повидать, прежде чем они увезут меня прочь.

Майкл попытался встать. Голова у него тут же закружилась, в груди вновь проснулась боль. Господи, Джулиен, не оставляй меня, мысленно взмолился он. Дай мне силы совершить то, что я должен совершить. Ох, как он мог забыть. Ведь на столике у кровати лежит пистолет. Проклятье, до него никак не дотянуться. Майкл попытался сделать знак Эрону. Если бы только Эрон его послушался. Если бы он нажал на спусковой крючок и пробил в башке этого ублюдка огромную дыру.

Столов опустился на колени рядом с Майклом.

– Сохраняйте спокойствие, Майкл, – прошептал он ему на ухо. – Больше от вас ничего не требуется. Мы его не выпустим. Мы заберем его с собой.

– Яготов, – сообщил Лэшер. – Готов следовать за вами.

– Майкл, – произнес Столов. – Взгляните на него. Сейчас он абсолютно беспомощен. Он никому более не причинит вреда. Он полностью в нашей власти. Вам не о чем беспокоиться.

Эрон, словно зачарованный, не сводил глаз с Лэшера.

– Я вас предупреждал, – буркнул Майкл.

– Почему ты хочешь убить меня, Майкл? – вопросил Лэшер. Слезы по-прежнему текли у него по щекам. Судя по всему, слезный запас у него был неистощим, как у грудного младенца. – Неужели твоя ненависть ко мне столь сильна? Но за что ты меня ненавидишь? Лишь за то, что я попытался обрести плоть и стать живым?

– Ты убил Роуан, – хрипло прошептал Майкл. Звуки, сорвавшиеся с его губ, были едва слышны. – Из-за тебя она стала такой. Ты убил нашего ребенка.

– Отец, ты хочешь узнать, какие причины двигали моими поступками? – вопросил Лэшер.

– Я хочу одного – убить тебя.

– Но почему? Почему? Неужели ты настолько холоден и лишен сострадания? Неужели тебя не волнует, что со мной произошло? И ты не хочешь понять, почему я здесь? Неужели ты думаешь, я намерен причинить ей вред!

Майкл, схватившись одной рукой за каминную полку, а другой вцепившись в руку Эрона, наконец сумел подняться на ноги. Все его тело охватила предательская слабость, к горлу подкатывала тошнота. Однако боль, к великому его облегчению, утихла. Он стоял, тяжело, медленно дыша, и смотрел в лицо Лэшера.

Как красиво это бледное, нежное лицо, как красивы эти блестящие усы и аккуратно подстриженная борода. Ни дать ни взять – Иисус кисти Альбрехта Дюрера. Как прекрасны эти глубокие синие глаза – зеркала бездонной и непостижимой души.

– Да, Майкл, я знаю, ты хочешь услышать мою историю. И я расскажу обо всем, что мне довелось пережить. Вы ведь не позволите ему убить меня, не так ли, джентльмены? Даже Эрон против убийства. По крайней мере, он не позволит уничтожить меня до того, как я открою вам то, что должен открыть.

– Я не желаю слушать твои лживые россказни, – прошептал Майкл.

Лэшер судорожно вздохнул, как будто слова Майкла причинили ему боль, и вытер глаза тыльной стороной правой ладони. В этом жесте было что-то очень детское. Потом он сжал губы и глубоко вздохнул, словно пытаясь удержаться от всхлипываний и рыданий.

А за его спиной на кровати лежала Роуан, безучастная, равнодушная ко всему. Взгляд ее открытых глаз, устремленных в пустоту, не выражал ни опасений, ни тревоги. Ничто не могло нарушить ее покой. Происходившее вокруг уже не имело к ней отношения.

– Нет, Майкл, – возразил Лэшер. – Я не намерен лгать. Обещаю тебе говорить одну лишь правду. Не думаю, что эта правда поможет тебе простить меня. Но ни слова лжи ты не услышишь.

И вновь они оказались в столовой. Только теперь сквозь оконные стекла проникал тусклый золотистый свет горевших во дворе фонарей.

Плотно закрыв обе двери, они в полумраке расселись вокруг стола. Лэшер занял место во главе, положив белые нежные руки на блестящую деревянную поверхность, которая, казалось, неодолимо притягивала его взор.

Наконец он поднял голову и огляделся по сторонам. Потом внимательно осмотрел фрески, словно взгляд его обладал способностью различать в темноте мельчайшие их детали. И только после этого он пристальным взглядом обвел лица собравшихся за столом. Последним он посмотрел на Майкла, который сидел по правую руку от него.