– Не смей насмехаться надо мной, Джулиен, – сказал Лэшер, и от беззвучного его голоса повеяло ледяным холодом. – Ты прекрасно знаешь, что женское тело не подходит для моих целей.
– Тело есть тело, – пожал я плечами.
– Но я не женщина, – отрезал он.
– Что ж, теперь у тебя есть возможность воспользоваться телом мужчины. Мое предложение отнюдь не шутка. Возможно, именно таков уготованный мне удел. Войди в меня, Лэшер. Яготов принять тебя. Не зря же мы были с тобой так близки в течение многих лет.
– Не смей насмехаться надо мной, Джулиен, – повторил Лэшер. – Мы занимались с тобой любовью – да, не стану отрицать. Но это часто бывает между мужчинами.
В ответ я лишь улыбнулся и не проронил ни слова. Но столь откровенное проявление мужской гордости удивило и позабавило меня. Как я уже говорил, в характере призрака было немало детского, и сейчас я вновь получил подтверждение этому. В душе моей вновь всколыхнулась сильнейшая ненависть к нему, однако я счел за благо упрятать эти мысли в самые дальние тайники своего разума. Лучше было вспоминать об упоительных мгновениях близости с Лэшером, о его невыразимо нежных поцелуях и объятиях.
– Ты сможешь наградить меня, после того как воспользуешься моим телом, – сказал я. – Ты всегда знал, как меня наградить.
– Тебе трудно будет это вынести.
– Ради тебя я готов на все. Ты так много для меня сделал.
– Да, согласен. А теперь ты меня боишься.
– Возможно. Я хочу жить. Наблюдать, как растет Мэри-Бет. Учить ее тому, что знаю сам. Ведь она моя дочь…
Лэшер молчал, и ожидание показалось мне вечностью.
– Ты предлагаешь мне войти в тебя… – раздался наконец его беззвучный голос.
– Да. Войди в меня. Яготов.
– И ты не будешь этому противиться? Ведь ты обладаешь немалой силой.
– Яцеликом и полностью подчинюсь твоей воле. Даю слово джентльмена, – усмехнулся я.
– О, ты так не похож на женщин.
– Вот как? И в чем же разница? – не удержался я от вопроса.
– Ты никогда не любил меня так, как они.
– Гм-м-м, в этом смысле я, наверное, действительно несколько отличаюсь от них, – признал я. – Но, поверь, мы с тобой можем с успехом помогать друг другу в достижении наших целей. И если женщины слишком щепетильны, чтобы говорить о таких вещах в открытую, значит, у них есть иные пути и средства добиваться желаемого.
– Смешно.
– Ты сможешь смеяться сколько угодно, когда завладеешь моим телом. Смеяться вслух, по-настоящему. И ты это знаешь.
В комнате, казалось, все замерло в ожидании. Даже шторы не колыхались под дуновением ветра. Дождь более не стучал по крыше. Терраса сияла в лунном свете. Внезапно я ощутил внутри себя какую-то странную пустоту. Все волосы на моем теле встали дыбом, по коже побежали мурашки. Я сел на кровати, стараясь подготовиться к ожидавшему меня испытанию, однако воображение мое было бессильно представить то, что может случиться в ближайшие мгновения. А потом я почувствовал, как Лэшер приблизился ко мне вплотную и словно окутал меня собой – так, будто я стал его частью. Все поплыло у меня перед глазами, и звуки, доносившиеся с улицы, слились в единый монотонный гул.
Я стоял на ногах, более того – я ходил, и в то же время я летел в пропасть. Все происходящее напоминало ночной кошмар, и смутные тени обступали меня все теснее. Потом пред моими глазами вспыхнули звезды, я увидел ярко освещенную улицу, по которой шли люди. Они махали мне руками в знак приветствия, и сквозь неумолчный рев, подобный рокоту океана, я расслышал их голоса:
– Eh bien, Джулиен!
Я знал, что я иду, потому что я должен идти. Но я не ощущал почву под ногами, мне не удавалось сохранить равновесие, я не понимал, где верх, а где низ. Внутри все болезненно сжалось от ужаса. Я подался назад. Я вовсе не хотел сопротивляться. Напротив, чувствуя, что теряю сознание, я отчаянно пытался расслабиться, слиться воедино с поглотившим меня существом.
Сознание постепенно меркло, мысли смешались, и я будто провалился в бездну вечности.
Когда в голове у меня прояснилось, было уже два часа ночи. Я обнаружил, что сижу за маленьким мраморным столиком в кафе на Рю-Дюмейн и курю сигару. По телу моему разливались боль и свинцовая усталость. Передо мной маячила фигура бармена. И только теперь до слуха моего донесся вопрос, который он, похоже, задавал уже далеко не в первый раз:
– Желаете еще что-нибудь выпить, мсье? А то мы скоро закрываемся.
– Абсент, – еле ворочая языком, выдавил я.