Добрые предзнаменования

Это была знаменитая нью-йоркская топ-модель, и в руках у нее была книга. Она спросила:

– Послушайте, мистер Соболль, я не очень вам помешала, я не отвлекла вас от важных дел? Просто, эта ваша книга изменила всю мою жизнь – не могли бы вы ее для меня подписать?

Она умоляюще уставилась на него глазами, скрытыми в глубоких и замечательно оттененных впадинах.

Соболль снисходительно кивнул и взял у нее книгу.

Понятно было, как она его узнала – его темные серые глаза взирали на мир с фотографии на блестящей обложке. «Диета без пищи: сделайся тощим и изящным», называлась эта книга; «Лучшая книга века о диете».

– Как пишется ваше имя? – спросил он.

– Шеррил – два "р", одно "и" и одно "л".

– Вы мне напоминаете одного моего старого, старого друга, – сказал он ей, быстро и аккуратно выводя слова на обратной стороне обложки. – Прошу. Рад, что она вам понравилась. Фаната встретить всегда приятно.

Написал он вот что:

Шеррил,

Хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай. Откр.6:6.

Доктор Вран Соболль.

– Из Библии, – пояснил он.

Она, благоговейно глядя на Соболля, закрыла книгу и отошла от стола, непрерывно его благодаря: он не знает, сколько это для нее значит, он изменил ее жизнь, честное слово…

На самом деле, у него не было никакого медицинского образования, потому что в дни его молодости не было университетов, но Соболль и без образования видел, что она скоро умрет. Может, пару месяцев протянет, не больше. Без пищи. Покончи с проблемой веса – а заодно и с собой.

Фрэнни голодно стучала по клавиатуре своего ноутбука, планируя следующую фазу трансформации пищевых привычек Запада. Соболль купил ей эту машину в подарок. Она была очень, очень дорогая, очень мощная и сверхтонкая. Он обожал тонкие вещи.

– Есть европейская компания, над которой мы можем получить полный контроль – Холдингз (Холдингз) Инкорпорейтед. Получим также контроль над налоговой базой Люксембурга. Если же будем гнать деньги через Кайманы в Люксембург, а оттуда в Швейцарию, мы сможем заплатить за фабрики в…

Но Соболль больше не слушал. Он вспоминал тот маленький ресторанчик. Он понял, что впервые видел столько голодных богачей.

Соболль улыбнулся широкой улыбкой, показывающей наслаждение от успеха работы, глубокое наслаждение. Он просто убивал время до главного события, но убивал он его такими вот изысканными способами. Да, убивал время, и иногда людей.

Иногда его звали Белли, или Бланк, или Альбус, или Мел, или Вайс, или Снегги, или еще каким-то из сотни имен. Его кожа была белой, волосы – блекло-светлыми, глаза – ярко-серыми. Люди, бегло взглянувшие на него – а на него все смотрели бегло – считали, что ему около двадцати.

Он был почти совершенно незапоминаем.

В отличие от двух своих коллег, он никогда не задерживался на одной работе надолго.

В разные времена у него были интереснейшие работы в разных интереснейших местах.

(Он работал на Чернобыльской АЭС, и на Виндскейле, и на Фри Майл Айленде, всюду на мелких и не особенно важных работах.)

Он был незаметным, но ценным членом многих изобретательских команд.

(Он помог изобрести газолиновый мотор, пластмассу и баночки с вытягиваемым за кольцо верхом.)

Он мог заниматься чем угодно.

Его никто не замечал. Он был ненавязчив, но его присутствие создавало кумулятивный эффект. Если задуматься, можно было понять, что он должен был где-то быть, что-то делать. Может, даже, он говорил с вами. Но его так легко забыть, этого мистера Уайта.

В настоящий момент он работал на палубе нефтяного танкера, плывущего в Токио.

Капитан напился и сидел в каюте. Первый помощник был где-то на носу судна. Второй – на камбузе. Вот, собственно, и вся команда – судно было почти полностью автоматизировано. Человеку на нем оставалось очень мало работы.

Впрочем, если бы человек совершенно случайно нажал на мостике кнопку с надписью «АВАРИЙНЫЙ СБРОС ГРУЗА», автоматические системы позаботились бы о том, чтобы куча черной жижи отправилась в море – тысячи тонн нефти, которая очень плохо повлияет на живущих рядом птиц, рыб, растительность, животных и людей. Естественно, у кнопки была куча специальных хитрых замков и спецблоков с защитой от дураков, но так же всегда бывает.

Потом было долгое разбирательство насчет того, чья это все-таки была вина. В конце концов вопрос так и остался нерешенным, а вину распределили поровну. Ни капитан, ни первый помощник, ни второй никогда больше не работали.