Замок снов

Заработал блендер.

– Мисс Тереза… честный…ловек…жен признаться… люблю лошадей…фессия. Моя жизнь…с рождения… управляющим…хозяин умер и по завещанию…раз он доверял…профессионалу… я не хотел быть владельцем, только остаться на этой ра… с лошадьми… и вдруг вместо… приехали вы…не понимаете, не разбираетесь…испугался вдруг…шадей, продадите мою жизнь… куда я по… как…рабатывать и, главное, лошади… заметил, что нравлюсь вам… решил… если вы в меня…быть милым, обходительным… даже переспать… сегодня утром… не могу притворя… даже ради… я солгал вам, мисс Тереза… меня уволить…рямо сейчас, я готов… поступил подло… я раскаиваюсь. Простите меня.

Раздался грохот, и хлопнула дверь. Перепуганная Мэри влетела в столовую.

– Что случилось?

За столом, спрятав в ладони лицо, сидел Грегори. Напротив него валялся стул Тэсс, ощетинившись ножками. Ее самой нигде не было.

– Что произошло?

Грегори поднял правую руку ладонью к Мэри в успокаивающем и отстраняющем жесте.

– Все в порядке, Мэри, все правильно. Оставь меня одного, пожалуйста, и не волнуйся. Все хорошо. – И он опять уронил голову на руки.

Растерянная Мэри ушла на кухню. Молоко шумело и поднималось, закипая. Мэри подошла к плите. В кастрюле в полупрозрачной желтоватой жидкости кружились снежные хлопья. Она тихо выключила конфорку. Больше в доме молока не было.

Ненавижу! Эта мысль носилась в голове Тэсс, взрывала сознание, выжигала изнутри, убивала. Ненавижу! Наверное, никогда в жизни Тэсс не испытывала такой всепоглощающей ненависти ни к одному живому существу. И к неживому тоже. Ненавижу! Хотелось все ломать, бить, крушить, рвать, разбрасывать, топтать, как сейчас растоптали ее, смешали с грязью, плюнули в душу и прошлись по ней грязными коваными ковбойскими сапогами в конском навозе. Ненавижу! Тэсс перевернула постель, скинула на пол подушки, одеяло, простыню, с наслаждением пошвыряла в противоположную стенку книги, потом отфутболила их под кровать. Опрокинула стулья. Увидела на одном из них платье. То самое, которое сняла сегодня утром. То самое, которое надела сегодня ночью… Со звоном и грохотом вывернула на пол содержимое ящиков стола, ища ножницы. Крича, исходя слезами, Тэсс резала, рвала и снова резала гадкое платье в бессильной попытке уничтожить все воспоминания об этой страшной ночи. Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя! Что ты сделал со мной?! Это все неправда, неправда, неправда!.. Ты лжешь, все время лжешь! Господи, ну почему я так его люблю?!

Тэсс метнулась в ванную, прямо в одежде встала под ледяной душ. Превратиться самой в лед, а потом растаять, чтобы не было ни меня, ни его, ни этой проклятой ночи!

Слезы катились по щекам, падали капли с мокрых волос, Тэсс вытирала их мокрым полотенцем, но они не унимались. На полу оставались мокрые следы босых ног. Механическими движениями сняла мокрую холодную одежду – неудобно, гадко. Она замерзла, но не стала разжигать камин, потому что его разжигал он. Вместо этого она пошла искать сотовый. Нашла, поставила мертвый телефон на подзарядку и набрала номер.

– Джон?

– Здравствуй, малыш! Вот не ожидал тебя услышать! Я тебе звонил, звонил – телефон отключен. Подумал, ты хочешь отдохнуть от цивилизации. Хорошо отдыхается? Понравилось быть хозяйкой конезавода?

– Джон, – всхлипнула Тэсс, – я их всех ненавижу! И лошадей, и Грегори, и Мэри, и дом этот проклятый! Я здесь сойду с ума!

– Вот те на. А я думал, ты любишь животных, – попробовал пошутить Джон.

– Животных – да, собак, кошек, даже мышей, только не этих треклятых лошадей! – взвыла Тэсс.

– Ну-ну, милая, что с тобой? Чем тебя лошади-то обидели?!

– Они тут живут, – пожаловалась Тэсс.

– М-да, это проблема. Но ты же унаследовала конезавод. А, наверное, конезавод без коней был бы чем-то другим. – Джон высказал потрясающе логичную мысль.

– Ах, Джон, перестань! Меня и так тошнит от этого места!

– Хочешь, я приеду?!

– Да! – ни минуты не сомневаясь, выкрикнула Тэсс.

– Без проблем. Жди. Только куплю карту, а то до твоей «Долины» приеду недельки через две. И на всякий случай ты сотовый уж, пожалуйста, не отключай.

– Да, Джон.

– Вот и славно. Целую, малышка. И не реви. Вот я приеду, и мы им покажем, этим твоим злобным лошадям! – пообещал Джон. Он часто разговаривал с Тэсс, как с младшей сестренкой. Когда у нее случался очередной приступ депрессии, это был единственный способ привести ее в норму.