Костры на алтарях

И даже сквозь боевой транс пробилось недоумение:

«Почему?!»

От которого всего один шаг до неуверенности.

«Ты веришь, Каори, и не теряй веру. Умоляю: верь! Только вера сможет тебя уберечь. Верь, несмотря ни на что!»

Но как сохранить веру, когда не удаются даже самые простые вещи? Когда ты чувствуешь, что осталась совсем одна? Когда понимаешь, что духи Лоа, на которых ты привыкла полагаться, отступают под давлением чужой, очень мощной силы?

«Верь!»

Но Каори дрогнула. Остановилась на мгновение, словно желая получше разглядеть неведомую соперницу. Перестала уклоняться, перестала двигаться и уже в следующую секунду поняла, что этой остановкой признала свое поражение. Боевой транс слетел. Мир вокруг вновь стал обычным, не замедленным, не сонным. Стал миром обычных людей.

А в двух шагах стояла девчонка с густыми каштановыми волосами. И в ее глазах не было ни страха, ни неуверенности. Лишь высокомерное превосходство.

– Кто ты?

– Дочь своего отца, – холодно ответила Пэт и выстрелила Каори в голову.

С помощью трансплантатов и гемодификаций человек способен стать сильнее и выносливей, улучшить реакцию и зрение. Говорят, то же самое человек может обрести, пропустив через себя тайны Традиции, прикоснувшись к высшим силам. Но и в том, и в другом случае мы говорим о человеке, о его возможностях, которые можно раскрыть тем или иным способом.

Но иногда человек взлетает над собой без помощи извне. В любви или ненависти обретает невероятную силу. И совершает маленькое чудо.

На ровной площадке было некуда прятаться, но они, ослепленные ненавистью, охваченные жаждой победы, не стали даже падать на землю. Они вскинули оружие и пошли навстречу друг другу, словно одержимые, нажимая на спусковые крючки. И каждая выпущенная пуля попадала в цель, разрывала плоть, разбрызгивала кровь, но… но не останавливала. Пуля из «маузера», пуля из «браунинга», пуля из «маузера», пуля из «браунинга»…

Патроны закончились, когда между Кодацци и Дорадо оставалось всего несколько шагов. Грохот выстрелов сменился сухими щелчками. Окровавленные мужчины одновременно отбросили пистолеты и вцепились друг в друга мертвой хваткой.

По-настоящему мертвой.

– Каори, – прошептала Чика-Мария в коммуникатор. – Каори, ответь! Ну, пожалуйста…

Тишина. «Балалайка» мамбо молчала. Не отзывался и Тула, номер которого также был известен девушке. И никто не возвращался к мобилю.

– Каори…

Чика-Мария поняла, что это конец. Все, кого она знала, все, с кем приехала в Москву, все остались там, за оградой комплекса. И ей вновь придется заботиться о себе самой.

Девушка спрятала пистолет под легкую курточку, вздохнула и медленно побрела по улице, размышляя, как лучше всего добраться до Занзибара.

Обитатели «Стаканов» бились яростно, они были сильны числом, внезапностью и страшны окруженному противнику. Но противопоставить хорошо обученным канторщикам Петрухи и Тимохи им было нечего. Бобры ударили бродягам в спину, закидали гранатами, залили свинцом «дрелей», прошли, как нож сквозь масло, и, отделавшись всего двумя легкоранеными, вырвались из «Стаканов» в районе южной башни, именно там, где их поджидал довольный собой Митроха.

Задерживаться у комплекса не стали. Митроха вызвал машины еще до подхода братьев, в которые и погрузились вышедшие из «Стаканов» канторщики.

– Тебя зовут Камилла, да? – хмуро спросил Тимоха, разглядывая хрупкую девушку.

– Да, – безучастно кивнула та.

Она плохо понимала, что происходит. Не видела разницы между арабами и захватившими ее бандитами и убедила себя в том, что скоро, очень скоро умрет.

И надеялась на это.

– Меня можешь не бояться, я друг Вима, – с неожиданной для своей комплекции, и особенно репутации, мягкостью произнес Тимоха. – Знаешь, что здесь?

И кивнул на металлический чемоданчик.

– Нет.

– Пять миллионов юаней. Два из них я заберу себе. За это ты получишь новое лицо от самых лучших московских пластиков и новые документы от самых лучших московских ломщиков. Ты получишь три миллиона и новую жизнь, Камилла. И тебя никто не будет искать. – Помолчал. – Я обещал Виму позаботиться о тебе.

Девушка недоверчиво посмотрела на здоровенного, похожего на кабана бандита, помолчала и тихо спросила:

– Где он?

– Погиб, – односложно ответил Тимоха. Подумал и добавил: – Сегодня много народу полегло…

Некоторых из них она знала по именам, некоторых – только по кличкам. Но некоторые имена были фальшивыми, а некоторые клички – настоящими именами.