– Сейчас поиграем, сука.
Эмира в ужасе бросилась прочь.
Банум намеренно использовал свой «особый» голос. К сожалению, цифровая передача ослабила воздействие, не хватило мощи на то, чтобы дикий страх парализовал наглую девицу, но и достигнутым эффектом Урзак остался доволен: эмоции перепуганной Эмиры вспыхнули фонтаном, лучше любого маяка указав Хасиму, где искать добычу.
– Теперь не уйдешь!
«Как? Почему? Что происходит?»
Будь у нее возможность, Эмира с удовольствием поразмышляла бы над этими вопросами, поломала бы голову, пытаясь объяснить происходящее. Но возможности не было. На бегу особо не поразмышляешь, да и мысли путались, особенно после того, как…
Она увидела, что Банум взбирается по пожарной лестнице. Какое-то время он бежал по нижней мостовой, ухитрился обогнать девушку и теперь поднимался наверх. Бросать гранату бессмысленно: улетит вниз, на землю, взорвется, не причинив ему вреда. Эмира выхватила пистолет и открыла огонь. Метров с десяти. Можно сказать – в упор.
Она не могла промахнуться.
Не могла!
Она промахнулась.
Го так и не поняла, куда разлетелась обойма. Куда угодно, но только не в Хасима. И если бы не последняя пуля, он бы уже стоял перед ней. Но заключительный выстрел дал Эмире шанс: пуля снесла один из крепежей старой лестницы, и старая конструкция не выдержала, обвалилась, прихватив с собой Банума.
А бросить следом гранату Го не сообразила. Подвели инстинкты. Побежала дальше, на ходу перезаряжая пистолет, и только шагов через пятьдесят поняла, какую совершила глупость.
И одновременно услышала за спиной шаги.
Хасим приближался.
Неотвратимо.
Остановиться и принять бой?
«Я не могу его убить!!»
Перепуганная Эмира перепрыгнула через ограждение и полетела куда-то вниз…
– Что мы здесь делаем? – недовольно поинтересовался Филя. – А вдруг наша девочка в беде? Слышишь, что на Болоте творится?
– Не слышу, – односложно ответил Олово.
Он не носил «балалайку», а потому был лишен возможности просматривать и прослушивать новостные каналы.
– Так послушай!
Таратута попытался включить приемник, но слуга перехватил его руку:
– Не на-адо.
– Девчонка наверняка в беде!
– Нет.
– Почему ты так думаешь?
– Я зна-аю.
– Asinus Buridani,[9] – чуть слышно пробормотал Филя и вернулся к своему вопросу: – Что мы здесь делаем?
Убедившись, что байкеры не собираются винить Пэт в гибели вожака, Олово посмотрел на часы и приказал Таратуте спешно ехать на Поварскую. Зачем – не объяснил. Впрочем, Филя давно привык к лаконичности маленького слуги. Думая, что дело действительно срочное, он гнал как сумасшедший, домчался до улицы минут за десять… и вот уже с полчаса они с Олово сидели в мобиле, разглядывая пустынную Поварскую.
– Что мы здесь делаем?
– Ма-амаша Да-аша ска-азала, что надо за-авернуть сюда.
– Просто завернуть?
– Да.
– Зачем?
Олово помолчал, после чего повторил:
– На-адо.
– И долго мы будем сюда заворачивать?
Ответить Олово не успел. Послышался короткий вскрик, и на стоящий позади мобиль упал человек.
Учитывая обстоятельства, приземление имело смысл считать успешным. Эмира не видела, куда летит, да и плевать ей было на такие мелочи, она просто прыгнула. И крыша мобиля оказалась весьма подходящим вариантом. Грохот, возмущенный вой сигнализации, еще один прыжок вперед, теперь на землю, пара шагов, чтобы погасить скорость…
И снова бег. Безумный бег. Укрыться в темных переулках. Раствориться в них. Спрятаться. Эмира знала одно: это ее последняя надежда. Если не получится, если проклятый Хасим ее догонит, она взорвет гранату.
Точка.
Эмира побежала. Но шагов через тридцать навыки военного сумели пробиться сквозь паническую пустоту в ее голове.
«За мной никто не бежит!»
Странно? Еще как.
И Го рискнула. Свернула за угол, остановилась и осторожно высунулась, стараясь разглядеть, что происходит позади…
Банум спрыгнул со второго уровня столь элегантно, словно не с пятиметровой высоты летел, а со стула сошел. Расставил ноги на ширину плеч, оперся на трость и на мгновение замер, стоя посреди улицы. Затем поднял голову, увидел спину девушки, усмехнулся и сделал шаг следом.
И остановился.
Дорогу ему преградила невысокая фигура.
Кто это мог быть? Канторщик? Без? Эмира не знала. Но была уверена, что он сейчас умрет.