Московский клуб

— Вы патриот?

Кауфман не обратил внимания на иронию, прозвучавшую в голосе Романа.

— Образуется клубок противоречий. Исламский союз и Китай. Разумеется, Турция и Омарский эмират поддержат Союз — поднебесников никто не любит. Тогда Китай обратится за поддержкой к Индии, у которой свои проблемы с мусульманами, так что следующая ядерная война состоится вот здесь. — Перед собеседниками появился голографический глобус, и рука Кауфмана легла на Среднюю Азию. — И не будем забывать о штатах, которые недовольны тем, что католические вудуисты выдавили их из Центральной и Южной Америки. — Мертвый жестко посмотрел на Фадеева. — Я не патриот, Роман, просто я не хочу жить на радиоактивном астероиде. Я привык к комфорту. Если ты не способен просчитать последствия своих действий, то это твои проблемы. Я не такой.

— Это лишь один из вариантов развития, — тихо ответил Фадеев.

— Мои аналитики оценивают этот вариант как наиболее вероятный. Я им доверяю.

— Значит, все спрятать?

— Именно так: все спрятать, — согласился Кауфман. — ПП останется в распоряжении «Науком». Будем потихоньку развивать эту разработку. Но для этого нужны деньги.

— И финансовая корпорация «Фадеев Групп» вам очень бы даже пригодилась.

— Не волнуйся, Роман, с твоим детищем мы не поступим, как с «МосТех», теперь у нас другие задачи. Проект ПП не потянут ни три, ни четыре корпорации. Надо объединять большинство Анклавов. Трудная работа, но мы справимся. У «Фадеев Групп» серьезные связи по всему миру, и мы этим воспользуемся. Мне очень жаль, Роман, что ты проявил такую недальновидность.

— Вы не устоите.

— Мы попробуем.

И столько решимости было в горящих глазах Мертвого, что Фадеев не выдержал, отвернулся. И еще подумал, что впервые видит директора СБА без маски, видит не ограниченного служаку, а умного, смотрящего далеко вперед человека, обладающего железной волей и несгибаемым характером. Он действительно готов попробовать сыграть против всего мира.

«А ведь я действительно проявил недальновидность, не разобрался в Кауфмане, недооценил…»

Но, снявши голову, по волосам не плачут. Роман допил свое виски и отодвинул бокал:

— Я не услышал, что ты хочешь сделать с Петрой.

— С ней все будет в порядке, — пообещал Мертвый. — За ней останется вся твоя недвижимость, счета… У нее не будет контрольного пакета «Фадеев Групп», но доля в тридцать процентов кажется мне весьма и весьма неплохой. Тем более что мы планируем резко поднять твою корпорацию. Так что не беспокойся о внучке, Роман. У нее все будет хорошо.

— И гарантией будет твое слово?

— Тебе недостаточно?

— Нет.

— Чего же хочешь ты?

Фадеев с улыбкой посмотрел на Кауфмана.

— Знаешь, Мертвый, я устал. Я действительно очень устал. Современная медицина — классная вещь, я чувствую себя прекрасно, но мой мозг с этим не согласен. Вот здесь. — Роман постучал себя по лбу. — Вот здесь я помню каждую минуту из своих девяноста пяти лет, каждый взлет, каждое падение и чувствую, как сильно мне это надоело.

Макс бесстрастно смотрел на Фадеева. Роман подождал хоть какой-то реакции на свои слова, не дождался, усмехнулся и продолжил:

— Я хочу стать бессмертным, Мертвый. Хочу умереть и продолжить жить в своей внучке, в ее воспоминаниях, в ее любви.

— Ты умрешь, — пообещал Кауфман.

— Но я должен быть уверен, что у Петры будут дети, что мой род не прервется. Ведь только так можно достичь вечности. Дети ведут нас в нее.

Мертвый прищурился: он начал понимать, куда клонит Роман.

— В моей «балалайке» ты найдешь последнюю версию завещания. Устраивает оно тебя это или нет — неважно. Спорить я не буду, а изменить что-нибудь — не успею.

Фадеев наклонился вперед, ударился головой о столешницу, сполз под стол. Кауфман нажал кнопку вызова:

— Врачей! Быстро! И его «балалайку» сюда!

И, схватив бокал, запустил его в стену — такого развития событий Макс не ожидал.

— Роман придумал хорошую шутку, — сообщил Мертвый, глядя на появившееся на экране коммуникатора лицо Холодова. — Он передал управление своими акциями «Фадеев Групп» Опекунскому совету во главе с тобой.

— Почему со мной? — недовольно поинтересовался президент «Науком».

— Здесь написано: «человеку, которому я полностью доверяю», — саркастически процитировал Кауфман. — Но проблема в том, что после достижения Петрой совершеннолетия все достается ей.