Московский клуб

— Человек, который стоит на углу, является членом уличной банды «лучников», о чем говорит татуировка в виде пучка стрел на его затылке. «Лучники» являются молодежным крылом канторы Манруза Быка, разговаривая с ними, избегайте смотреть им в глаза…

Илья приказал книге замолчать: постоянно звучащий в голове голос начинал раздражать. Будь у него напылен наноэкран, можно было бы задействовать текстовой режим, но глаза Дементьева были чисты. В России он пользовался куда более дешевой «оптикой» — специальными очками, подключаемыми к «балалайке» через психопривод. Сейчас они лежали в рюкзаке, но молодой человек решил их не доставать: на улицах Анклава громоздкая устаревшая модель привлекла бы к нему ненужное внимание.

Голос исчез, но ожидаемого облегчения это не принесло. Скорее наоборот: Илья остро почувствовал свое одиночество. Каждый человек был занят делом: куда-то шел, бежал, покупал, продавал, торговался, жевал, смеялся, курил… Все суетились, и шум большого города обрушился на Дементьева. Как выяснилось, сконцентрированность на голосе диктора позволяла не слышать всего великолепия московской какофонии.

— Да я тебе говорю: вместе с пассажирами шаттл сбили. В новостях чего хочешь скажут…

— Двадцать четыре евродина за пять чипов! Я ему говорю: Тимур, у тебя совесть есть…

— Безы его увезли…

Разные голоса, разные проблемы, разные языки.

В толпе говорили не только по-русски, дешевая «балалайка» Ильи не была оснащена программой-переводчиком, и понять, к примеру, о чем говорили два китайца у входа в ресторан, молодой человек не мог. Впрочем, один-единственный взгляд, который собеседники бросили в его сторону, заставил Дементьева понять, что не то, чтобы слушать — рядом-то стоять не следует, и он торопливо отошел подальше, оказавшись под информационным экраном.

— Продолжается бунт белого меньшинства на Среднем Западе. Из многих резерваций изгнаны полицейские и солдаты Национальной гвардии. Президент США Мбара Ййонура уже заявила, что, если антидемократические силы не сложат оружие до полуночи, против них будут использованы военные спутники…

«Нет, только не политика!» Илья с удовольствием послушал бы о местных событиях, но на экране как раз начался блок международных новостей, и недовольный молодой человек побрел дальше.

— Еда, еда! Горячая еда! Быстрая еда! Вкусная еда! — Черноволосый мальчишка вертелся вокруг выставленных на небольшом столике кастрюлек, кричал, зазывал, перекидывался шуточками со знакомыми, но не забывал и о клиентах. — Эй, парень, ты не забыл набить брюхо? Смотри, ноги протянешь!

Дементьев, последним блюдом которого были галеты попутчицы, нерешительно подошел к торговцу.

— Что у тебя есть?

— Бобовый суп, овощное рагу, куриная лапша… — затараторил мальчишка, по очереди открывая крышки кастрюлей.

— Куриная лапша? Настоящая?

— Настоящая, соевая, химию всякую не держим, — гордо подтвердил мальчишка и прищурился: — Или ты о настоящей курице говорил? Денег, что ли, много?

Денег у Ильи было не слишком много. Русские рубли в Анклаве не приветствовали, в ходу были евродины и юани, после обмена на которые и без того не толстая пачка сбережений молодого человека уменьшилась до неприличных размеров.

— Новенький? — догадался мальчишка. Илья кивнул.

— Ладно, на первый раз бери лапшу за пять евроцентов. Дешевле нигде не найдешь!

Расплатившись, Дементьев взял пластиковый стакан, палочки и отошел к стене. Пахла лапша специями, была горячей, кусочки соевой курицы весьма напоминали настоящую — в общем, то, что нужно. Жадно поглощая еду, молодой человек провел в уме нехитрые подсчеты и понял, что, если не зарываться, не покупать настоящие продукты, денег на еду уйдет гораздо меньше, чем он планировал. Это вселяло оптимизм. Настроение немного улучшилось, и Илья уже подумывал о том, чтобы снова включить «Дыры и заборы», когда прямо напротив него у тротуара остановился ярко-синий двухместный пикап с мигалкой на крыше. Кабина бронированная, тонированные стекла пуленепробиваемые, в кузове две металлических скамьи вдоль бортов, а посреди — металлическая труба, к которой очень удобно пристегивать наручники (как потом объяснил путеводитель, кузов патрульного мобиля на местном сленге зовется «ящиком»). Даже если бы на борту не было эмблемы СБА, Илье не составило бы труда догадаться, кто перед ним.