Вспомни о Флебе

— Идём! Я покажу, где ты сможешь почиститься. Он пошёл за ней через палубу ангара к выходу. На ходу она сказала через плечо:

— Остальные отправились есть. Мы увидимся в столовой, если ты вовремя управишься. Ориентируйся по запаху. Что касается меня, то я должна получить деньги за свой выигрыш.

— Твой выигрыш? — удивился Хорза. Она дошла до двери и положила руку на что-то, что Хорза принял за выключатель. Йелсон повернулась к нему и посмотрела в глаза.

— Ну конечно. — Она нажала ладонью на выключатель. Освещение не изменилось, но Хорза почувствовал вибрацию под ногами, потом услышал шипение и шум, как от работающих насосов. — Я ставила на тебя, — сказала Йелсон и запрыгала через две ступени по лестнице за дверью.

Хорза бросил последний взгляд на ангар и последовал за ней.

Незадолго до того, как «Вихрь чистого воздуха» свернул пространство, а его экипаж сел за стол, корабль вытолкнул тело Заллина. Там, где корабль нашёл живого в скафандре, он оставил мёртвого в шортах и изорванной майке, и кружащийся замёрзший труп испускал тонкий ореол молекул воздуха, как изображение отлетающей жизни.

ЧАСТЬ IV

ХРАМ СВЕТА

«Вихрь чистого воздуха» пронёсся в тени луны, мимо её пустынной, изъеденной кратерами поверхности — его след завился, когда он коснулся края гравитационной шахты — и устремился к облачной, голубовато-зелёной планете. Едва оставив позади луну, корабль начал менять курс, и его нос постепенно разворачивался прочь от планеты, в открытый космос. На полпути этой кривой «ВЧВ» выпустил паром, швырнув его на размытый горизонт мира, навстречу наступающей границе темноты, подобно чёрной мантии несущейся над поверхностью планеты.

Хорза сидел в тесном пассажирском отсеке парома с узкими скамьями в пёстрой компании, одетой в самые разнообразные космические скафандры. Даже скафандры братсилакинов слегка отличались друг от друга. Единственный действительно современный скафандр был на Крайклине, скафандр с Раирча, отнятый у Хорзы.

Все были вооружены, и оружие было таким же разным, как и скафандры. Главным образом это были лазеры или, говоря точнее, то, что Культура называла КЭС — когерентно-лучевой эмиссионной системой. Лучшие модели работали на длинах волн, невидимых человеческому глазу. У некоторых были плазменные пушки или тяжёлые пистолеты, а один тащил эффектную на вид микрогаубицу. И лишь Хорза был вооружён пулевым оружием, к тому же старым, примитивным, не скорострельным. Он перепроверил его уже в десятый или одиннадцатый раз и выругался. Обругал и старый, протекающий скафандр, смотровое окно которого уже начало запотевать. Все это дело казалось безнадёжным.

Паром затрясся и завибрировал, входя в атмосферу планеты Марджоин. Здесь они собирались напасть на что-то, называемое Храмом Света, и ограбить его.

«Вихрю чистого воздуха» понадобилось пятнадцать дней, чтобы проползти примерно 21 световой год между системами Сорпена и Марджоина. Крайклин хвастался, что его корабль мог разгоняться почти до 1200 световых. Но такая скорость, сказал он, только в аварийном случае. Хорза оглядел старый корабль и усомнился, что он вообще мог выжать четырёхзначное число, чтобы его забортные двигатели-деформаторы не разнесли по всему космосу сам корабль и всё, что в нём было.

«Вихрь чистого воздуха», хронийский корабль, был почтенной бронированной машиной одной из поздних династий Распада, предназначенной для высадки штурмовых отрядов и сконструированной скорее в расчёте на стабильность и надёжность, чем на манёвренность и хитрость. Принимая во внимание технические возможности экипажа, Хорза считал это только плюсом. Корабль был около ста метров в длину, двадцать в ширину и пятнадцать в высоту, плюс десятиметровой высоты хвост в задней части. По обеим сторонам корпуса маленькими отростками выдавались модули деформаторов, связанные с ним подкрылками в центре, и несущие плоскости, начинающиеся сразу за носом и загнутые оттуда назад. «ВЧВ» имел обтекаемую форму и был оснащён спринтерными термоядерными двигателями в хвостовой части, а также маленькими подъёмными двигателями в носовой части для атмосферного полёта и пересечения гравитационных шахт. Жилой отсек, по мнению Хорзы, оставлял желать много лучшего.

Ему отдали постель Заллина. Он делил двухметровую ячейку — эвфемически называемую кабиной — с Вабслином, механиком корабля. Сам Вабслин называл себя инженером, но побеседовав с ним несколько минут в попытке выведать техническое устройство «ВЧВ», Хорза выяснил, что коренастый светлокожий мужчина знал о сложных системах корабля очень мало. Он не был несимпатичным, не вонял и большую часть времени бесшумно спал, а потому Хорза сказал себе, что могло быть и хуже.