Игрок

Гурдже с улыбкой отвернулся.

— Может, они просто хотят меня убить.

— Интересно, понадобится им моя помощь?

Гурдже рассмеялся и подошел к кровати, на которой автономник разложил официальные одеяния.

— Все будет в порядке.

— Это вы так говорите. Но здесь мы даже не под защитой модуля. Я уж не говорю ни о чем другом. Хотя… давайте не будем беспокоиться.

Гурдже взял часть одеяния и приложил к себе, держа под подбородком, затем посмотрел вниз.

— А я совсем ни о чем не беспокоюсь.

Автономник сердито закричал на него:

— Ах, Жерно Гурдже! Сколько раз вам повторять? Красное и зеленое вместе не носят вот так.

— Вы любите музыку, мистер Гурдже? — спросил Хамин, наклоняясь к гостю.

Гурдже кивнул:

— Немного музыки не повредит.

Хамин откинулся к спинке стула, явно довольный ответом. Они сидели в висячем саду на крыше, куда поднялись после обеда — долгой и сложной церемонии, во время которой кормили весьма основательно. Пока гости обедали, в центре помещения танцевали обнаженные женщины, и (если верить кольцам) никто не пытался отравить Гурдже. На землю уже опустились сумерки, и гости под открытым небом дышали теплым вечерним воздухом, слушая завывания, производимые оркестром из верховников. Изящные мостки вели из сада в группу высоких, стройных деревьев.

Гурдже сидел за маленьким столиком с Хамином и Олосом, Флер-Имсахо устроился у его ног. На деревьях вокруг них горели лампы, и висячий сад был островком света в ночи. Отовсюду раздавались крики птиц и животных, словно отвечающих на звуки музыки.

— Я бы хотел знать, мистер Гурдже, — сказал Хамин, приложившись к бокалу и закурив длинную, с маленькой чашечкой трубку, — какая-нибудь из танцовщиц показалась вам привлекательной? — Он затянулся трубкой с длинным черенком, потом, выпустив клуб дыма, окутавший его лысую голову, продолжил: — Я спрашиваю только потому, что одна из них — та, у которой серебряная прядь в волосах, если помните, — проявила к вам немалый интерес. Прошу прощения. Надеюсь, я никак не оскорбил ваши чувства, мистер Гурдже.

— Ничуть.

— Так вот, я только хотел сказать, что вы здесь среди друзей, да? Вы более чем доказали свои способности в игре, и теперь вы в уединенном месте, вдалеке от прессы и простых людей, которые, конечно же, должны следовать жестким и неотвратимым правилам тогда как нам здесь это не обязательно. Вы понимаете, к чему я клоню? Вы можете спокойно расслабиться.

— Я весьма признателен. И обязательно попытаюсь расслабиться. Но перед отъездом в империю мне говорили, что здешние жители будут считать меня уродливым, даже страшным. Ваша доброта безгранична, но я предпочел бы не навязывать себя никому, кто несвободен в своем выборе.

— Вы опять слишком скромны, Жерно Гурдже, — улыбнулся Олос.

Хамин кивнул, затягиваясь из трубки.

— Знаете, господин Гурдже, я слышал, что у вас в Культуре нет законов. Уверен, это преувеличение, но зерно истины тут должно быть, и вы, наверное, можете счесть, что наши законы по количеству и по строгости сильно отличаются от ваших. У нас здесь много правил, и мы стараемся жить по законам Бога, Игры и Империи. Но одно из преимуществ законов состоит в том удовольствии, которое получаешь, нарушая их. Мы не дети, господин Гурдже. — Хамин обвел трубкой сидящих за столом. — Правила и законы существуют лишь потому, что нам нравится делать то, что они запрещают, но, пока большинство людей большую часть времени подчиняются их предписаниям, законы свое дело делают. Слепое подчинение означало бы, что мы, — Хамин хохотнул и указал трубкой на автономника, — всего лишь роботы!

Флер-Имсахо зажужжал чуть громче, но только на мгновение.

Наступила тишина. Гурдже отпил из своего бокала. Олос и Хамин переглянулись.

— Жерно Гурдже, — сказал наконец Олос, перекатывая в руках бокал. — Будем откровенны. Вы для нас помеха. Вы сыграли гораздо лучше, чем мы предполагали. Мы не думали, что нас можно так легко одурачить, но вам это как-то удалось. Я поздравляю вас с удачной хитростью, в чем бы она ни заключалась — то ли ваши наркожелезы, то ли ваша машина, или просто гораздо более длительный опыт игры в азад, чем вы утверждали. Вы превзошли нас, и мы поражены. Мне только жаль, что при этом пострадали невинные люди — например, те зеваки, которых пристрелили вместо вас, и Ло Принест Бермойя. Как вы уже, несомненно, догадались, нам бы не хотелось, чтобы вы продолжали игру. Но поскольку Имперская канцелярия никак не связана с Бюро игр, то напрямую мы ничего не можем сделать. Однако у нас есть предложение.