Механизм пространства

– Бриджит?!

Она не ответила. Лишь с грустью улыбнулась: вот, мол, пришла. Не выдержала. Изможденное лицо женщины заострилось, как у покойницы; в глазах отчаяние и – надежда. Такой она явилась к нему в мансарду, умоляя о помощи. Снег копился на хрупких плечах баронессы, грозя сломать, будто ветку акации; укрыть холодным саваном…

«Кровь Христова! Ей плохо!»

– Бриджит! Я успею! Дождись меня!..

«Скорее к капитану! Пусть на всех парусах идет в Бильбао. Оттуда – галопом, на перекладных… Если Гарибальди заартачится – нож к горлу: „Я беру вас в заложники, синьор Джузеппе!“ Никакие переговорщики не спасут! Как я мог оставить ее одну?!»

Он вскочил с табурета, привинченного к полу. Из-под ног взметнулось облако колючих искр. Кристалл искажал перспективу; кто-то, глумясь, хихикал в углах. Вырваться! Вломиться на капитанский мостик – скрип такелажа, крики чаек. Здесь он ничем ей не поможет. Тут лишь бестелесный образ, иллюзия, фантом…

Иллюзия?!

Шевалье окаменел, поражен очевидностью этой мысли. Какое отношение образ из «зазеркалья» имеет к настоящей Бриджит? Баронесса не желала ему зла. Зеркало должно было избавить Огюста от фатального влечения. Действительно, в последние дни он редко вспоминал о госпоже Вальдек-Эрмоли, не испытывая к ней болезненной тяги.

«Рецидив – итог бдения над рукописью Галуа? Когда она навестила меня в первый раз, я тоже читал записи Эвариста…»

Призрак Бриджит взвихрился, исчезая. Вокруг свилась двойная спираль, шипя кублом растревоженных гадюк. Шипение складывалось в голоса – вкрадчивые, они переговаривались между собой, игнорируя Огюста.

– …мощность биологического ретранслятора растет. Сетка захвата расширяется экспоненциально.

– Не связано ли расширение сети с перемещениями объекта в пространстве?

– Это лишь один из факторов. Зафиксированы импульсные скачки мощности излучения супергена объекта. В такие моменты суперпозиция его полевой структуры с аналогичными полями иных объектов в указанном хроносекторе достигает 2-го порогового значения по шкале Любищева-Арнье.

– Спонтанная активация объектом вторичных биоретрансляторов?!

– Факт достоверно не установлен. Но вероятность высока: 73,4 %. На данный момент это единственное объяснение экспоненциального расширения сетки.

Затаившись, стараясь ничем себя не выдать, Огюст летел сквозь буран Механизма Времени. Он догадывался, о ком идет речь. Значит, «объект»? «биологический ретранслятор»?! – что бы это ни значило…

– …построение сетки захвата идет с полуторным опережением графика.

– Уточните наличие свободных ячеек в накопителях. Их должно хватить, когда мы начнем трансляцию голограмм личностных континуумов, захваченных объектом…

«…голографическая решетка супергено-континуума вашей личности… – всплыли в памяти слова Переговорщика. – Ваш разум, или ваша душа…» Невидимые шестерни в мозгу, подобно снежинкам Механизма Времени, пришли в движение. Сетка захвата… ретранслятор… голографические решетки личностей – души для «религиозно ориентированных»… Переговорщик, обученный договариваться с бандитами, когда те берут заложников…

Тысяча чертей!

Компания хитроумных потомков хотела захватить кого-то! Пленить здесь, в 1832 году, – превратив Огюста в невольного бандита-пособника! – и силой переправить в Будущее. Раскинуты ловчие «сети»; ячейки ромба-»накопителя», словно камеры Консьержери, готовы принять узников. Можно удрать от разбойников, от полиции, с галеры, наконец, но из летающей тюрьмы не сбежишь. «Заговор разоблачен, – расхохотался вдали Пеше д'Эрбенвиль, иуда по кличке „Топаз“. Хриплый смех мертвеца звучал приговором. – Ваше ожидание закончилось, граждане заговорщики…»

Когда-то, обсуждая с Друзьями Народа грядущую победу справедливости, Шевалье предложил переоборудовать ипподром под «место для концентрации» врагов. Сегодня, кружась в метели веков, он понял, что такое идеальный концентрационный лагерь: не для тел – для душ.

Черный ромб в небе.

2

«Клоринда» шла мимо Авилеса, когда вахтенному матросу Анджело Гольдони в ночи явился призрак любимой бабушки. Вся в облаке звездной пыли, донна Тереза встала на решетчатом банкете у штурвала, глядя на внука с укоризной. В руках женщина держала кухонный нож и пучок свежего базилика.

– Ты огорчаешь меня, Анджело, – сказала бабушка.

Анджело не удивился. Если ты родом из Неаполя, где каждый сапожник – толкователь снов, то знаешь, что покойники часто навещают родных. И соль в гроб кладешь, и подушку «углом на север», и с кладбища возвращаешься не тем путем, которым приехал, чтобы сбить усопшего с толку, а им хоть бы хны. Наверное, поговорить хотят. На небесах не очень-то посудачишь, там больше арфы…