Механизм пространства

В следующее воскресенье они не встретились. А потом Бейтс узнал, что его Нэлл свела знакомство с «настоящим лордом». Ну, не лордом, но все-таки…

– Бом! – ударил вдали колокол.

Сцена вторая

Клубмен

1

Англичанин, к тридцати годам не озаботившийся вступить в клуб, подозрителен. Такое прощается сельскому эсквайру с девонширских пустошей, но житель Лондона, существующий вне клуба – нонсенс, причем нонсенс опасный. Добрые соседи обязаны заявить на такого мировому судье. В чем дело? Клубов в британской столице сотни – на все вкусы, для всех сословий и профессий. Даже если вы приезжий, ищите своих, не ленитесь. Шотландец? Добро пожаловать в Мэйфер, в «Эдинбургский клуб». Валлиец? Просим в «Клуб Стюартов» – рядом с Гайд-парком, сразу найдете. Ненавидите клубную жизнь? Три клуба «клубоненавистников» вас прямо-таки заждались. Но если брезгуете, тогда не обессудьте. Нет вам никакого доверия. Уж не иностранец ли вы часом, не шпион?

Или того хуже, состоите в тред-юнионе?

– Ваш клубный билет, мистер Бейтс. Порядок есть порядок, сами понимаете… Благодарю вас, сэр. В «Собачьей канаве» всегда рады вас видеть. Ужин, как обычно? Очень хорошо. Позвольте напомнить: через полчаса у вас встреча в Синей гостиной…

Чарльз Бейтс не спорил с традицией и быстро нашел подходящий клуб. Особо трудиться не пришлось. Работники сцены давно освоили «Собачью канаву» в центре Уайтчепеля. Клуб из самых престижных – «пожарных». Таких в Лондоне едва ли больше дюжины. Хоть мемориальную доску вешай: «Леди и джентльмены! Сей благородный клуб основан AD 1775. Остановитесь и восхититесь!»

Доски на клубе не было. Хорошие места и так известны.

В годы давние, когда народ еще собирался не по клубам, а по кофейням и трактирам, в «Собачьей канаве» – грязной забегаловке на окраине бывшего еврейского гетто – нашли пристанище лакеи и дворецкие. Вскоре к их обществу примкнули те, кого не пускали в общество «хозяев»: подмастерья, слуги, сезонники – лишь бы монета водилась. Грязна была «Собачья канава», и кухня не из лучших. Народишко захаживал разный – не поговоришь по душам, не расслабишься.

Да только нет худа без добра!

AD 1773 славный город Лондон в три дня сгорел. Так основательно, что хоть новый на пепелище строй. Этим лондонцы и занялись. Пример подали джентльмены из парламента. Скинулись – и выкупили руины «Кофейного дома Уайта», где прежде любили собираться. Восстановили, но уже для своих, ближних. Чужаков не пускали. Так возник первый «пожарный» клуб. За парламентариями и другие потянулись. Торговцы акциями приобрели «Кофейню Джонотана»; литераторы-щелкоперы – «Зеленую ленту». Дошла очередь и до «Собачьей канавы». Чем лакейщина хуже «высшего света»?

Ясное дело, ничем!

В актеры Бейтса не взяли, но в театр он все-таки попал. Рабочий сцены – он всюду, все видит, с каждым знаком. Что может быть лучше? Смотри спектакли, учись, репетируй – перед старым зеркалом. Молодость, театр, Нэлл… В 1814-м, когда победили злодея Бони и взяли Париж, в «Друри Лейн» пришел кумир – Эдмунд Кин. Жизнь, ты прекрасна!

…Спустя годы человек с морщинистым лицом и рыжими бакенбардами стал членом клуба во второй раз – как дядюшка своего тезки-однофамильца, славного парня и общего любимца Чарльза Бейтса. Тот рекомендовал дядю почтенным одноклубникам. К сожалению, заочно, письмом – молодому работнику сцены пришлось срочно покинуть мать-Англию. Бейтс-дядя быстро пришелся ко двору. Серьезный, основательный, хотя и не слишком веселый, в отличие от племянника.

Сразу видно – трудная жизнь за плечами.

– Ваше пиво, мистер Бейтс. Газеты и письмо из Франции. Пригласить вон того человека? Он давно вас ждет. У него гостевой билет, но в постоянные члены его едва ли примут. Осмелюсь заметить, не нашего полета… Мистер Бейтс, как дела у вашего племянника в Канаде? Мы за ним очень соскучились, за мальчиком Чарли…

2

– Уверяю вас, сэр, вещь подлинная. Видите надпись! Нет, не краденая, ни боже мой! Как вы могли подумать? Мой старший брат служит… служил в доме его высочества. Брату сделали подарок к Рождеству. У герцога традиция: раздавать ненужные вещицы по случаю праздника. Я бы не навязывался, сэр, но совершенно случайно узнал, что вы интересуетесь реликвиями его высочества…

Мистер Бейтс слушал, не перебивая. Это требовало немалой выдержки и двойной дозы цинизма. Личность с гостевым билетом определенно заслуживала билет иной – в прекрасную страну Австралию, под кандальный звон. В клуб прощелыгу пустили: младший слуга в богатом доме, с рекомендацией. В «Собачьей канаве» блюли правила, что порой оборачивалось излишним либерализмом.