Изгнанница Ойкумены

Беги. Я хочу, чтобы ты жила.

На краткий миг Регина увидела глазами химеры: улица, несущаяся назад, стены домов, близкий камень мостовой. А потом ей на голову накинули мешок. Упала тьма: пыльная, душная. «Поводок» натянулся до предела, стремительно истончаясь – и оборвался.

…беги. Не останавливайся.

КОНТРАПУНКТ РЕГИНА ВАН ФРАССЕН ПО ПРОЗВИЩУ ХИМЕРА

(из дневников)

• Не тюльпаном в саду, не страдальцем в аду,
• Не пророком, в чьем сердце – тоска,

• А последним в роду по дороге бреду —
• Словоблуд, виршеплет, зубоскал.

• Бормочу, как в бреду, на бегу, на ходу —
• Всё слова, да слова, да слова —

• Не боец, не колдун, и властителем дум
• Не бывать мне. Хожу в дураках.

• Не ходите за мной. За моею спиной
• Не укрыться от бурь и дождя.

• Я не ломоть ржаной, не гашиш, не вино —
• Я – никто. Я – забытый рассказ.

• Память снов, соль основ, трубный вопль ослов,
• По стремнине несущийся плот,

• Терпкий воздух лесной, уж, сверкнувший блесной —
• Зубоскал, словоблуд, виршеплет.

Каджар-хабиб, «Газелла странствий» (пер. Н. Зоммерфельда)

Глава четвертая

Флейта Хеширута

I

Первой пришла боль. На темя и затылок давил безжалостный пресс. Мозг, казалось, готов был выплеснуться наружу через трещины в висках. Пациенту доктор ван Фрассен купировала бы головную боль за минуту. Но себе – увы. «Врачу, исцелися сам!» Сейчас бы таблетку анестана…

Она открыла глаза.

Стена. Обита шелком. Светло-зеленым. С лотосами. Или это кувшинки? Окно. Мутная капля, которую посадили за решетку. Потолок. Роспись. Ветви, листья, цветы. Павлин с хвостом-фейерверком.

Где я?

Память вернулась, как нелюбимый, гулящий муж. Ударила кулаком в дверь, вломилась, буяня и вопя. Ее похитили! Выманили из посольства, заткнули рот… Наверное, у нее сотрясение мозга. Кто похититель? Чего он хочет? Выкуп? Или продаст в этот… в гарем?

Ее, должно быть, уже ищут…

Мягкое, упругое ложе. Значит, не тюремная камера, и не подземелья Эскалоны. Уже легче. Для того, чтобы сесть, потребовалось усилие. Теперь – переждать краткий приступ головокружения. И – оглядеться.

Комната – десять на пятнадцать шагов. Низкая тахта. В изголовье – аккуратная пирамида подушек. Два кресла. Над спинками нависают львиные морды. Зеркало. Стол – черепаха на ослиных ногах. Ваза с фруктами. Окно, глубоко утопленное в стену. Переплет – виноградные лозы из бронзы. Фактически, решетка.

Дверь.

Дверь была телепаткой – едва Регина решила, что надо бы проверить состояние замков, как раздался глухой лязг, и створки распахнулись. Внутрь протиснулись двое чернокожих громил – близнецы-братья тех, что сопровождали доктора ван Фрассен на базар. Замерли, охраняя вход: глаза – пуговицы, ряшки лоснятся от усердия. Следом за громилами объявился слуга в синем кафтане. В руках он нес кувшин и серебряный кубок. Игнорируя пленницу, слуга прошествовал к столу, поставил ношу рядом с вазой – и двинулся прочь.

– Эй! – опомнилась Регина. – Я гражданка Ларгитаса! Я протестую…

Слуга сгинул. Испарилась стража. Лязгнул засов.

Поговорили.

В горле пересохло. Кувшин манил. Вряд ли ей принесли отраву. Хотели бы убить – прирезали бы у посольства. Туфли забрали, мерзавцы. Или во время скачки потерялись. Ничего, мы и босиком. Дайте только шанс. Питье порадовало – кисленькое, с запахом айвы. А главное – холодное! Опустошив кубок, Регина налила себе второй. И, приложив металл ко лбу – вместо компресса! – двинулась к окну. Бежать вряд ли удастся. Но хотя бы выясним, где мы находимся. К счастью, отобрать часовой браслет-татуировку шадруванцы не могли. Четверть одиннадцатого по местному времени. Ник, небось, с ума сходит. Ага, после вчерашнего кальяна – как тут не сойти с ума…

За окном обнаружился парк. Фонтан – «дарган» о трех головах – весело бросал в небо струи воды, сверкающие на солнце. Ажурные беседки приглашали отдохнуть в тени. Арочный мостик через ручей. Светлая зелень подстриженных лужаек. Темная – раскидистых чинар. Дорожки, покрытые гравием…

Идиллия!

Окно было узким. Рассмотреть идиллию удалось лишь частично. За чинарами шла ограда с золочеными остриями по верху. Дорога… роща… Еще дальше начиналась гора. Или это не гора? Камень – не камень, глина – не глина. Грязно-бежевое, ноздреватое образование. Оно уходило вбок, за пределы поля зрения. Высоту этой штуки было трудно определить: обзор перекрывала крона платана. Ничего подобного в городе Регина не видела. Она взялась за бронзовый переплет – проверим на прочность? И услышала, как дверь открылась вновь.