Изгнанница Ойкумены

Рауль заискивал перед ней.

– Я знал. Рано или поздно ты должна была понять…

– Не волнуйся. Тебе вредно волноваться.

– Такие волнения на пользу. Ты в курсе, что его казнили?

– Кого?!

Страшные предположения ударили, как молотом. Казнен Тиран? Ерунда, Регина утром виделась с ним. Этот сам кого хочешь казнит… Еще один энергет погиб в Скорлупе? Они называют это казнью? Гадкая шуточка…

– Асана. Моего носильщика. Он сдался властям. Кейрин-хан приговорил его к отсечению головы. За покушение, и все такое. Я видел запись казни – ее прислали по гиперу. Красиво умер, сукин сын. Кричал, что за честь отчизны.

– Что, нельзя было как-то помешать?

– Чему? Казни?! – изумился Рауль.

– Ну да… Апелляция? Прошение?

– Все-таки ты врач. Тебе каждого жалко… Его обязательно надо было казнить. Публично. Чтобы запомнили: нас трогать нельзя. Чтоб до печенок достало. Нельзя трогать, ни при каких условиях. Хоть три раза за честь отчизны. Отчизна у них… Десять минут лету в поперечнике! Нельзя трогать, и конец разговору!

«Если, конечно, – мысленно добавила Регина, – ты не шах, и не Кейрин-хан.»

– Я, когда этот слепой ублюдок тебя похитил, – в голосе Рауля не прозвучало особого почтения к Хешируту IV, – чуть из штанов не выпрыгнул. Все связи поднял. Если бы с тобой что-то случилось, я бы себе никогда не простил. Как чувствовал, что ты будешь с нами. Знаешь, я в тебя чуть не влюбился! Тогда, на турнире… мальчишка, дурак…

Регина прислушалась. Нет, ничего. Просто воспоминание. Пожалуй, ложное – вряд ли он влюбился. Это психика заращивает язву. Достраивает ментальные «ткани», рубцует стыки. Педофил драный…

– Ты не подумай, я к тебе не клеюсь. Мы – взрослые люди…

Все-таки заискивает. Ладно, пусть. Если бы он не был так похож на Линду! Возраст усилил сходство. Семейные черты, только у Рауля – жестче, определенней. Регина повесилась бы, увидев заискивающую Линду. А с этим экспедитором – ничего, терпимо.

Надо встречаться с ним пореже. Во избежание.

– Это прорыв! Если у нас будет зонд, способный проникнуть в Скорлупу…

Зонд – это, значит, Артур.

– …если у нас будет толковый оператор зонда…

Оператор – это, значит, доктор ван Фрассен.

– Да мы горы свернем!

Регина кивала на ходу. Жарким днем ее пробивала зимняя, непайская дрожь, едва она восстанавливала в мозгу «надежду» Рауля Гоффера. Третью из цепочки «зверинец-безумие-надежда». Будущее, ради которого архитектор стал экспедитором. Перспективу, для которой и нож в печень – за счастье. Тук-тук, Скорлупа, отдай свою тайну! И Ойкумена свернет на новую дорогу, вознося Ларгитас не к звездам – над мириадами людей.

Нелюдей, в понимании Рауля.

Возможность превращать аккумуляторы энергетов в бесполезные железки. Это власть, безраздельная власть королей науки. Военная, экономическая, политическая – власть. Психологическая, если угодно. Вот он, ваш хваленый эволюционный путь развития! – раз, и выключили. Как муравья раздавили. Кто после такого не придет на поклон к Ларгитасу? Не падет ниц перед оплотом цивилизации? А кто не придет и не падет, того мы тоже выключим. Приступ эпилепсии, и нет брамайна. Синее лицо, и конец гематру. Конвульсии, и помпилианец утратил связь с рабами. Плазматор в сравнении с этим – детская игрушка. Нет прогресса, кроме научно-технического, и Ларгитас – вождь его…

Великая надежда.

«Насилие – инструмент,» – хором подсказали издалека Тераучи Оэ, старый сякконец, и Ричард Монтелье, знаменитый режиссер. Оба знали толк в инструментарии.

– Нет, я так рад, что ты наша…

– Мне пора, – сказала Регина. – Поправляйся.

КОНТРАПУНКТ РЕГИНА ВАН ФРАССЕН ПО ПРОЗВИЩУ ХИМЕРА

(из дневников)

Я ждала, что нас отправят на Шадруван со дня на день.

Даже в первые минуты, полные потрясения от «надежды», мне и в голову не пришло отказаться. Принять ограничения Тирана, забыть про Артура; запереться на Ларгитасе, ожидая, пока будущее само придет ко мне – или не придет никогда. Взрослый человек, я понимала, что заменима. С Артуром станет работать другой оператор. Значит, уж лучше это буду я. И потом, величие родины – не самая скверная перспектива. Глупо осуждать Рауля за его мечты. Подчеркиваю – мечты, а не факты. Наверняка в высших эшелонах сидят люди более компетентные, а главное, менее радикальные…

Великий Космос! – я плыла по течению.

Отлет откладывался. Закончилось лето, пришла осень. Близилась зима. Ник давно улетел без меня – Шадруван ждал господина посла. Улетел и Рауль. Артур остался на Ларгитасе, со мной. Занятая работой, я отдала его в специализированный детсад. Вернее, согласилась с рекомендацией Тирана. В саду ребенка опекала госпожа Клауберг. Комиссарша каким-то внезапным образом превратилась в штатную воспитательницу. А захотела бы – я не сомневалась в этом ни минуты – и в заведующую. Судя по реакциям мальчика, Артуру там было неплохо. Все свободное время мы проводили вместе. Тиран заверил меня, что после шадруванской экспедиции Артур поступит в школу, как все дети, и вообще, доктор, бросьте волноваться.