Ты – настоящая

Мебель, сделанная «под старину» из натурального дерева приятного, слегка красноватого насыщенного оттенка. Ее в кабинете не много: огромный рабочий стол, заваленный бумагами, на нем же стоит компьютер; четыре кресла, два из них – у стола, антикварный секретер, книжные шкафы у стен… Обои на стенах восхитили Викторию: шелковистые, мягко поблескивающие в свете падающих из огромного арочного окна солнечных лучей, с неширокими полосами жемчужно-серого и лилового цвета. Занавеси на окне – из тяжелого, тоже чуть поблескивающего полотна, на котором переливаются оттенки от серебристого до графитного. И очень высокий потолок, белоснежный, украшенный лепниной.

Красивый кабинет. Как у какого-нибудь лорда, жившего лет сто – сто пятьдесят назад.

Виктория любовалась и красивой перьевой ручкой, небрежно оставленной на столе поверх бумаг, и изящной серебряной статуэткой женщины с кувшином на голове.

А еще на рабочем столе Катлера стоял антикварный глобус на подставке, наверное красного дерева, старинный, чуть пожелтевший, от него веяло одновременно непередаваемой прелестью ушедших времен и дальних странствий.

Виктория наслаждалась красивой обстановкой, терпким ароматом горячего чая, теплом гладкой белой фарфоровой чашки, согревавшей пальцы… и ощущением, которое бывает у человека, достижения которого полностью признали.

Все, что она предложила Катлеру, было принято «на ура».

Приятно, черт возьми, когда тебе так доверяют…

Катлер согласился и на живую изгородь, и на лабиринт из кустарников, и на розарий, и на беседку-грот. Виктория, поначалу немного нервничавшая из-за недоразумения, имевшего место при ее знакомстве с клиентом, постепенно полностью успокоилась, переключившись на мысли о работе, и теперь радостно предвкушала, как будут расположены все предложенные ею элементы ландшафта и как это будет красиво и изысканно.

Да, старомодно… Ну и пускай. Ему же этого и хотелось. Уголок старой Англии в Лоу-Лейксе. Романтика…

Виктория довольно улыбнулась.

И все это великолепие станет созданием моей фантазии!

Виктория, пожалуй, чувствовала бы себя совсем счастливой, если бы напротив нее не сидел этот мужчина с немного нервными движениями и громким голосом. Катлер как раз в этот момент выяснял что-то по телефону с одним из деловых партнеров.

Мистер Катлер отличается особой любезностью или в высших кругах так принято: решать деловые вопросы в присутствии посторонних… нанятых дизайнеров, например?

К тому же как ни боялась Виктория себе в этом признаться, а она чувствовала еще некоторую неловкость. Или это от горячего чая порозовело лицо?

– Я рассчитываю, что бумаги будут на моем столе в понедельник, в девять утра. Очень рассчитываю. Мы друг друга поняли? Отлично!

Катлер резко положил трубку. Возмущенный щелчок рычага. За последние семь минут Виктория уже почти привыкла к тому, что этот человек разговаривает с некоторыми людьми так, как она кричит, и даже последнее «отлично!», сказанное совсем уж на повышенных тонах, не заставило ее вздрогнуть.

Катлер порывисто выдохнул.

– Извините, мисс Маклин, небольшое недопонимание, – сказал он таким тоном, будто Виктория ждала от него объяснений, оправданий и бог весть чего еще…

Виктории захотелось уехать. Поскорее. Опять начиналась головная боль.

Еще бы. Если человек рядом с тобой производит столько шума…

Катлер рассеянно потянулся к чашке с уже остывшим чаем.

Вздохнул. Теперь скорее совсем не раздраженно, а как-то устало.

Не хватало еще переживать за нервную систему этого… клиента, Виктория, просто клиента. Богатого клиента, которому его деньги не даром достаются. Вот и все. И нечего ему сочувствовать. У тебя свой годовой бюджет, и неизвестно, кем бы ты была, имея такой же счет в банке, как у него, и кто бы тебе при этом посочувствовал….

– …Проект, мисс Маклин?

Виктория так глубоко погрузилась в собственные мысли, что не услышала последней реплики Катлера. Осознав, что интонация была вопросительной, и вообще повисла пауза, которая явно означает, что Катлер ждет ее ответа, Виктория забыла сделать выдох. Выход найден был немедленно, и не вполне оригинальный: она провела пальцем по серебряной статуэтке и пробормотала:

– Простите, мистер Катлер, я отвлеклась: такая красивая вещица… Что вы сказали?

Он пристально смотрел на Викторию, и, если она не ошиблась, где-то в глубине его глаз пряталась ироническая улыбка.