Воспоминания

Он снова как-то по-мальчишески пожал плечами, словно необыкновенно красивый школьник:

– Возможно, мне следует попробовать поискать какую-нибудь дополнительную работу. Как ты думаешь?

Сирина рассмеялась. Они работали вместе всего лишь неделю, но их совместные часы оказались настолько длинными и наполненными, что с трудом верилось, будто они никогда не работали раньше вместе.

– О чем ты думаешь?

Она с улыбкой посмотрела на него.

– Что мне нравится работать с тобой и что я буду скучать без тебя. – Затем почти застенчиво добавила: – У меня никогда не возникало подобных отношений ни с одним из фотографов прежде.

– Именно это мне и сказала Доротея. – Он озорно взглянул на нее. – Она сказала, что ты профессионал и чтобы я не пытался завлечь тебя в свои сети.

– Ага! Значит, обычно ты пользуешься разными трюками?

Теперь над ним посмеивалась она, но он ответил совершенно серьезно:

– Иногда… – Василий, казалось, колебался, затем решился и сказал: – Я не всегда осторожный человек, Сирина. – Это по нему было видно за версту. – Тебя это волнует?

– Думаю, нет, – поспешно ответила она, но, по правде говоря, не совсем понимала, что он имеет в виду. Все фотографы были временами немного чудными. Так что он не единственный. Единственное его отличие от других состояло в том, что он был женат четыре раза.

– Знаешь… – Василий остановился и повернулся к ней. – Ты настолько необыкновенная женщина, что иногда я просто не знаю, как сказать тебе то, что думаю.

– Почему? – Сирина нахмурилась, опасаясь, что может показаться ему чопорной и щепетильной. Если им суждено быть друзьями, он должен иметь возможность быть самим собой. – Почему ты не можешь сказать мне то, что думаешь?

Глаза Сирины затуманились. Василий придвинулся к ней и нежно поцеловал.

– Потому что я люблю тебя. – Время, казалось, остановилось. Они стояли не шевелясь. – Вот почему. Ты самая красивая женщина, какую я когда-либо видел.

– Василий…

Сирина опустила глаза, затем подняла их снова, чтобы взглянуть на него, но он не дал ей возможности закончить.

– Правильно, я и не надеюсь, что ты полюбишь меня. Всю свою жизнь я вел себя как сумасшедший. Теперь за это нужно расплачиваться. – Произнеся это, он вздохнул и едва заметно улыбнулся. – Такой шаг невозможен для таких целомудренных…

– Не говори глупости.

Но он предостерегающе поднял руку.

– Разве ты захотела бы взять в мужья мужчину, у которого уже было четыре жены? – Спрашивая, он буквально сверлил ее взглядом.

– Может быть. – Голос ее прозвучал мягко, бархатисто. – Если бы я любила его.

Его голос стал столь же мягким, как и ее:

– И ты полагаешь, что могла бы полюбить такого человека? Если бы он любил тебя очень, очень сильно?..

Словно во сне, словно этот жест сделал кто-то другой, Сирина кивнула. Следующее, что она помнила, – это мощное объятие его рук. Но, оказавшись в их крепком кольце, Сирина поняла, что это именно то, чего ей хотелось. Ей хотелось быть с ним, принадлежать ему, вечно находиться рядом с ним, и, когда он поцеловал ее, все ее сердце устремилось к нему с ответным поцелуем.

Вечером он отвез ее домой и расстался у входной двери. На прощание он поцеловал ее столь же страстно, как и до этого, заставив себя расстаться с ней у порога. Хотя на следующее утро он вернулся, прихватив с собой свежий кофе, булочки, корзинку с фруктами и огромный букет цветов. Сирина открыла дверь, еще не придя в себя от сна, с заспанными глазами, в ночной рубашке, и, оторопев от удивления, пропустила его в комнату. То, что началось после, было не чем иным, как старомодным ухаживанием. Каждую минуту дня они проводили вместе. Василий завершил свою работу, а она наконец-то взяла отпуск в агентстве. Они ходили на побережье, в парк, ездили за город, сжимали друг друга в объятиях, целовались, касались друг друга руками, и так продолжалось до конца недели, прежде чем она наконец пошла к нему в отель. Он остановился в центральной части города в отеле «Карлайл», номер был просто огромным и выходил окнами в парк. Василий пригласил ее к себе, чтобы показать вид на парк, открывавшийся из окна, а затем вновь поцеловал ее, на этот раз ни один из них не мог больше сдерживаться. Он сжимал ее в объятиях с таким яростным желанием, что у нее не было сил противиться ему. Сирина понимала, что никакой борьбы не будет. Они слишком нуждались друг в друге. И с такой самозабвенной страстью слились друг с другом, что Сирина мельком подумала, смогут ли они пережить ночь. Когда наступило утро, Сирина чувствовала себя так, словно всегда принадлежала ему.