Танцующая фея

Но он, собственно говоря, мог только смотреть на нее, и даже если обладал бы какими-то способностями к телепатии, был бы не в состоянии ими воспользоваться.

Пауза затягивалась. Затягивалась неумолимо.

– Гуляете перед занятиями? – Крис чуть было не чертыхнулся про себя: задавать глупые вопросы – гораздо хуже, чем просто молчать. Если молчишь, вероятность сойти за умного многократно возрастает.

– А сегодня красиво, правда? – Когда Лорин волновалась, она не слышала вопросов.

– Очень. Настоящая осень.

– Да, я люблю осень. Сентябрь – мой любимый месяц.

– Самый красочный месяц в году.

– Точно.

Лорин улыбнулась – вежливо, подцепила носком туфли сухой лист, особенно золотистый. Он приподнялся на несколько дюймов и с мягким шуршанием опустился на землю. Лорин нахмурилась.

И как только люди умудряются влюбляться друг в друга, если ведут глупые разговоры ни о чем?

Лорин не любила быть не на высоте. А сейчас она по всем приметам выглядела смущенной школьницей, к тому же не блещущей интеллектом. Во всяком случае, ей так казалось.

Крис, кстати сказать, тоже чувствовал себя полным идиотом. И не потому, что почти обрадовался, когда Фрэнк сегодня сказал, что не хочет больше ходить на занятия. И не потому, что пошел без друга учиться танцам, которые еще неделю назад его не интересовали ни в коей мере. И даже не потому, что спешил туда, надеясь прийти пораньше и повторить движения, изученные в прошлый раз, чтобы выглядеть достойно на самом занятии…

Дело было в том, что у него будто разом иссяк запас слов. Он не знал, о чем говорить с Лорин. И было даже немного странно, как они общались до сих пор.

Она так красива сегодня… Особенно красива. Как алая южная роза туманным утром, настолько яркая, что буквально светится даже в сероватой молочной мути.

– Можно составить вам компанию? – Крис сам не знал толком, зачем спросил об этом, потому что было очевидно: теплой беседы сегодня не получится, по крайней мере, он явно на это не способен сейчас.

Но так хочется побыть с ней.

– Да, конечно. – Лорин немного смущенно повела плечом.

– Хотите кофе?

– Знаете, Крис, после того как я попробовала кофе вашего приготовления…

– Мы могли бы вернуться, и я сварил бы его для вас снова, – неуверенно предложил Крис, проклиная стрелки всех часов в Нью-Йорке, которые наверняка станут препятствием к этому.

– О, но у нас нет времени! – Лорин оборвала его, возможно слишком поспешно, будто бы перебивая сама себя (так бывает, когда мы стараемся опередить свои желания, чтобы они не взяли над нами верх). – Но я не откажусь от чашки капучино вон в том кафе, – быстро добавила она, испугавшись, что Крис обидится.

– Отлично.

Крис замялся немного, а потом сделал ход, который всегда спасает в ситуации, когда трудно говорить. Этот ход иными словами называется «разрубить узел»:

– А о чем мы будем говорить?

Лорин на мгновение замерла, бросила изумленный взгляд на Криса.

Неужели он издевается?!

Но нет, Крис был серьезен. Внимательный и мягкий взгляд темных глаз. И незачем что-то из себя строить, смущаться, кокетничать, прибегать к уловкам, потому что именно это осложняет общение.

Как глупо: бояться разговаривать потому, что кто-то может увидеть в тебе не того, каким ты хочешь представить себя, а того, кто ты есть на самом деле.

И узел был разрублен.

– Расскажете мне, о чем вы пишете?

Крис предложил ей руку. Лорин все еще робко коснулась ее пальцами.

Лорин не пожалела. Кофе был неплохой. Чашка нежно-кремового цвета приятно согревала руки. Крис сидел напротив. Он чувствовал себя счастливым. Потому что Лорин спросила его о сказках. И самое удивительное было в том, что ему захотелось рассказать ей о странных мирах, которые ему грезятся. И это было легко.

– Там бесчисленное количество звезд. Больше, чем видно на нашем небосклоне. И две луны. Одна даже больше нашей, а вторая гораздо меньше, примерно вот так… – Крис нарисовал пальцем окружность на столе рядом с кофейным блюдцем. – Большая висит у самого горизонта, а малая располагается вот здесь…

Лорин склонилась над импровизированной картой звездного неба одного из неведомых миров Кристофера Риша. Она думала о том, как хорошо и странно, наверное, жить там, и пыталась представить невиданный опаловый оттенок неба, на котором даже днем можно увидеть две призрачные луны.