Любовь грешника

– По крайней мере скажи, почему ты так поспешно бежала от меня? Что тебя напугало?

– Я поняла, что не желаю иметь с тобой ничего общего.

Себастьян понизил голос:

– Отказываюсь верить в это – после того, что между нами было.

Казалось, она вот-вот взорвется.

– Послушай, тебе удалось выяснить, кто я, чтобы выследить меня здесь. Тогда ты должен отлично знать, что я избавляю мир от вампиров. Это моя работа – и моя жизнь. А ты вампир, следовательно…

– Но ты не смогла убить меня в то утро! Или сегодня, когда увидела вновь. Не выполнила свою работу.

Кэдрин усмехнулась:

– Я решила пощадить тебя.

– Почему?

Она обдумывала ответ, едва не скрипя зубами от досады.

– Я подумала, что это будет нечестно, – наконец признала она.

– Что это значит?

Вампиры, которых я убиваю, обычно оспаривают мои намерения. – Кэдрин снова подошла к перилам и села. – Они пытаются драться, – пояснила она, вынимая меч из ножен за спиной. – Итак, вампир, эта валькирия, которая любит быстро бегать, но пренебрегает своими обязанностями, предлагает тебе самому убираться как можно быстрее – и закончим на этом наш разговор.

Она положила меч на колено.

– Убираться? – Он стиснул зубы. – Понятно.

Из кармана кожаной куртки Кэдрин извлекла алмазный напильник и принялась точить лезвие.

– Катя…

Все ее внимание было сосредоточено на работе – медленные размеренные движения, вверх-вниз.

– Кэдрин.

Никакой реакции. Казалось, ее тело одеревенело, лишь руки двигались.

Как вспышка молнии, пришло понимание. Себастьян осознал, что Кэдрин находит успокоение в работе и ей необходимо заняться ею прямо сейчас – каковы бы ни были причины. Он понял, что сейчас она не станет с ним разговаривать. Он перестал для нее существовать.

На него обрушились звуки – на галерее говорили о Кэдрин, шепотом произнося ее имя. С тех пор как он начал пить кровь досыта, его слух необычайно обострился, да и способность перемещаться в пространстве, не прибегая к полной материализации, также усилилась. Несомненно одно – эта женщина была у них весьма популярна, и Себастьян мог многое подслушать. После еще одной безнадежной попытки заговорить с Кэдрин он заставил себя покинуть балкон и слетел вниз, навострив уши.

Он слышал, как старшие наставляют молодежь, и догадался, что они собрались здесь, чтобы принять участие в охоте за какими-то реликвиями. Все эти представители разных народов мира Закона хотели состязаться за приз, но что это за приз, никто не знал.

Он скользнул мимо троицы, изъяснявшейся исключительно при помощи горловых щелчков, потом мимо двоих – отец выглядел совсем как человек, а вот сын был явный демон, и они тоже говорили о Кэдрин.

– Никто не видел, чтобы она хоть раз улыбнулась, – тихо сказал отец, бросив на Кэдрин быстрый взгляд.

Неужели они все ее боятся?

Себастьяну-то как раз довелось видеть ее улыбку. Воспоминание о ней вышло мучительно-болезненным, словно удар в пах.

Отец продолжал:

– Загадочная штучка, запросто сведет мужчину с ума.

«Я могу это подтвердить».

– А почему ее зовут Кэдрин Холодное Сердце? – спросил демон-сын.

Вот даже как?

– Потому что она холодна как лед. Не ведает жалости. Наш народ придерживается одного правила – никогда не искать того приза, который жаждет добыть валькирия.

Пораженный услышанным, околдованный Себастьян пробормотал:

– Значит, она и впрямь валькирия…

Потом они заговорили о какой-то Риоре, и он переместился к другой паре – закутанной в плащ с капюшоном фигуре, рядом с которой стояла немолодая женщина с яблоком в руках.

– Смотри, Марикета, появится валькирия – уноси ноги, – говорила женщина. – Вот о чем ты должна постоянно помнить! Говорят, она делает одно предупреждение, но я не стала бы на это полагаться.

Себастьян не видел лица Марикеты под низким капюшоном, но ее голос звучал совсем молодо:

– Не маловата ли она для валькирии?

Кэдрин внезапно села очень прямо, и он понял, что она могла их слышать. Уголки ее губ приподнялись. Ему ужасно нравилось, что она такая миниатюрная по сравнению с ним и такая чудесная, но разве мог он сказать ей об этом! Какая у нее изящная фигурка, но тем не менее он даже не предполагал, что женщина может быть такой сильной.

– Они все небольшие и хрупкие. Эволюционное приспособление, дающее массу преимуществ, – объяснила женщина. – Никогда не подумаешь, что такая может затеять драку, пока не станет слишком поздно.