Мужчина, которого предала женщина

– Значит, узнали.

– Не надо мне врать. Они банк поехали грабить.

– Глупости.

– Не глупости. Я слышала, о чем они говорили. Не хотят у меня на шее сидеть. Как будто мне такой хомут в тягость. Да живите сколько хотите…

– Твоя шея здесь ни при чем. У них большие планы.

– Да, Чунга-Чанга, ешь кокосы, жуй бананы… Ты сам в это веришь?

– Нет. Необитаемый остров – это всего лишь мечта. Нет, лучше сказать, что это цель, к которой они стремятся. А стремятся они, чтобы выбраться из этого болота. Они вне закона, их ищут, им нужно спрятаться. В России они обречены на вечное скитание, а Чунга-Чанга – это пристанище, где их никто не найдет. Чтобы туда попасть, нужны деньги, но они у них появятся, они придумают что-нибудь новое. Может, в Австралию отправятся.

– Почему в Австралию?

– Потому что оттуда преступников не экстрадируют. И территория большая, есть где затеряться…

– А как же я?

– Юра собирается взять с собой свою жену. Неважно, что бывшую. Я так понимаю, Иван возьмет с собой тебя.

– Ничего ты не понимаешь. У Вани жена, сын, если он кого-то и заберет с собой, то их… – со страдальческим выражением лица покачала головой Катерина.

– И для тебя место найдется. Кстати, среди австралийских аборигенов полигамия – вполне законная форма брачных отношений…

– Мы же не аборигены.

– Да, но у Ивана жена – татарка, да и он сам тоже. У мусульман полигамия на генном уровне…

– Врешь ты все. Да и не хочу я его с кем-то делить. Лучше здесь пусть остается…

– Опасно здесь.

– Чего опасно? Месяц уже живете, и ничего…

– Ну, кто-то месяц, а кто-то меньше.

– Да, но ищут всех… Живите все, я совсем не против…

«Лишь бы только Казымов не уходил», – мысленно продолжил за женщину Валентин. Ее можно понять. Он бы сам, наверное, не отказался бы жить в этой глуши, если бы с ним вдруг оказалась Дарьяна. Плевать на все, лишь бы она была рядом… Но Дарьяна где-то далеко, и он, если честно, не верил в то, что когда-нибудь они будут вместе. Может, план Медника сведет их…

– Верить нужно. Верить! – встряхнул он себя изнутри.

– Что?

Оказывается, эти слова, похожие на заклинание, он произнес вслух.

– Верить, говорю, нужно, что все будет хорошо. Верить, и тогда все будет.

– Знаешь, мне хочется тебе верить, – ласково посмотрела на него Катерина.

– Верь.

Может, и нереальной казалась мечта беглых разведчиков, но ведь они уже сделали второй шаг к ней. Им нужны были деньги, и они отправились их добывать. Валентину они уже доверяли, но надело брать не стали: боялись, что по своей неопытности он может фатально напортачить. Что ж, он понимал их. И ждал, когда они вернутся с добычей. Или без нее. Или вместо них появится милиция, чтобы вернуть его обратно в лагерь.

Он понимал, что его новых товарищей может постигнуть неудача, что кого-то могут убить, а кого-то арестовать. Возможно, кто-то сломается на допросе, расскажет, как найти беглого зэка Полунина… Но Валентин уже сделал свой выбор. Страшно ему или нет, но он остается с разведчиками. И будет ждать их на базе, мысленно желая им удачи.

– Эта проклятая Чечня, она все разрушила, – чуть не плача, сказала Катерина.

– Что все?

– Жизнь мою разрушила… Олег в контрактники записался, поехал в эту долбаную Чечню. В плен попал. Ему сначала все отрезали… А потом и самого зарезали, как барана. Потому что контрактником был… При чем здесь это, контрактник он или нет? Это же повод, чтобы над человеком поиздеваться. Чтобы убить… Эти боевики – хуже зверей.

– Спорить не буду.

– Спорь не спорь, а все ясно. Мужа убили, Ваня чудом выжил. А ребят они подставили, боевиков за мирных граждан выдали… Ребята умирали за свою страну, а их изгоями за это сделали, ищут теперь, чтобы убить, как будто они собаки бешеные… И правильно они делают, что государство грабят!.. Может, и не совсем правильно. Но я их точно не осуждаю!

– Я тоже.

– Ты-то к ним как попал?

– Так и попал. Сбежал вместе с Юрой.

– Теперь всю жизнь бегать будешь. Даже не знаю, какая будет у тебя эта жизнь, длинная или короткая.

– Какая ни будет, вся моя.

– Ну да, ну да, твоя жизнь, тебе и решать, как жить дальше.

– Я уже все для себя решил.

– Это хорошо, что ты решил… Спать надо ложиться, вставать скоро. На утреннюю дойку. Такая вот у нас в деревне жизнь…

– Не страшная у вас в деревне жизнь, – усмехнулся себе под нос Валентин.

Раньше, когда он жил в Москве, на свободе, ему даже в голову не приходила мысль, что можно жить в деревне. Но сейчас бы он не отказался от такой перспективы. Жить в деревенском доме, держать хозяйство, огород, вкалывать от зари до зари, есть грубую натуральную пищу. Он чувствовал в себе силы, он мог бы развернуться – от огорода перейти к фермерскому хозяйству, к пашне в десятки гектар. Он мог бы взяться за это дело, если бы перед ним поставили условие: оставайся в деревне, а за это тебе амнистия… Но ведь нет у него такого выбора, и, что бы он себе ни выдумывал, опасность вернуться за колючую проволоку никогда не исчезнет… Так что если и придется ему вдруг заняться сельским хозяйством, то где-нибудь в Австралии. А может, и на необитаемом острове. Ведь выращивал же Робинзон Крузо рис и ячмень…