Прощаю и люблю

Шерон встрепенулась. До нее доходили слухи, только слухи, что с фирмой Седрика не все чисто. Поговаривали, что он быстро добился успеха в бизнесе не благодаря исключительным деловым качествам, а потому, что при помощи угроз, насилия, а порой и диверсий, устранил конкурентов. До сих пор никому не удавалось ничего доказать, но это не мешало распространению слухов.

— Вы звонили в полицию?

— Да, но полицейские сказали, что реально мало что могут сделать. Пока я сам предпринял кое-какие меры: вызвал второго охранника и распорядился, чтобы завтра же установили новые надежные замки на все двери. Страшно представить, что могло бы произойти, не появись я вовремя. Один против четверых… у моего охранника было бы мало шансов.

Шерон покачала головой, соглашаясь. Ей все еще было не по себе от мысли, что Герри могли ранить, а то и убить.

— Я должен извиниться, мне, наверное, не следовало вваливаться к вам в такой час, но уж больно хотелось обсудить с кем-нибудь это происшествие, а поскольку именно вы предупреждали меня насчет Уэбстера…

— Пойдемте в кухню, — предложила Шерон.

От волнения она немного дрожала и решила, что им обоим не помешает выпить. Ее вдруг поразила мысль: нет ли и ее вины в том, что Седрик попытался расправиться с Герри? Может, дело тут не только в расторгнутом контракте? Шерон повернулась к Герри. Но вопрос так и остался невыясненным: в кухне при ярком свете лампы она сразу увидела у него на лице порез и капли крови и слова замерли у нее на языке.

Шерон инстинктивно протянула руку, чтобы прикоснуться к ране. Ее большие глаза стали еще больше, в них сквозила тревога и боль.

— Вы ранены. — Голос ее дрожал.

— Пустяки, всего лишь царапина.

Как ни странно, Герри говорил напряженно, медленно и немного невнятно. Может быть, ему плохо? — мелькнула у Шерон мысль.

Она не заметила, как это произошло, но вдруг оказалась совсем рядом с Герри, так близко, что почувствовала тепло его тела и услышала учащенные удары сердца.

— Шерон.

Он прошептал ее имя, растягивая слоги, и одновременно обнял ее, привлекая к себе. Шерон охватило странное и удивительно приятное чувство: казалось, она наконец обрела дом, долгожданный мир и покой, надежное убежище, которое искала всю жизнь.

— Он мог вас убить.

Слова давались ей с трудом. Шерон знала, что дрожит всем телом, что голос и глаза выдают ее, но ничего не могла поделать с переполнявшими ее чувствами. Да, честно говоря, в этот момент и не очень старалась.

— Нет, не мог, — мягко, но уверенно возразил Герри. Он взял ее руку, касавшуюся его щеки, поднес к губам и нежно поцеловал ладонь, заставляя Шерон задрожать еще сильнее. — Шерон…

Герри бережно взял ее лицо в ладони, лаская большими пальцами нежную кожу щек. Глаза Герри впились в ее глаза, и на Шерон полыхнуло таким огнем, что у девушки не осталось никаких сомнений в том, что он чувствовал. Тревоги, гнев, эмоциональное напряжение — все было сметено физическим желанием. Герри ее хочет.

Герри склонился к ней, Шерон закрыла глаза и инстинктивно подалась к нему. У нее закружилась голова. А в следующее мгновение они слились в поцелуе. Губы Шерон призывно приоткрылись, язык Герри скользнул во влажное тепло ее рта, и Шерон содрогнулась под наплывом захлестнувших ее ощущений.

Объятие Герри стало крепче, Шерон почувствовала, как напряглись его мышцы, и не услышала, а ощутила своим телом, как его сердце забилось чаще. Отбросив осторожность, она пылко отвечала на каждый поцелуй, откликалась на каждую ласку, и ее страстный отзыв подогревал и без того жаркий огонь желания Герри.

Из груди Герри вырвался удовлетворенный стон. Перенеся тяжесть тела с одной ноги на другую, он так прижал Шерон к себе, что она явственно ощутила признаки его возбуждения. Но, вместо того чтобы отпрянуть, она еще теснее придвинулась к нему, прогнула спину и бесстыдно качнула бедрами. Какой-то слабый внутренний голосок предостерегал, что она играет с огнем, ведет себя безрассудно и так распутно, как не вела никогда в жизни, но Шерон не прислушивалась.

Руки Герри отнюдь не робко скользнули вниз, и, обхватив ягодицы Шерон, он прижал ее к себе в страстном, интимном объятии. Это немного притупило снедающую ее боль, но лишь чуть-чуть, Шерон жаждала большего, гораздо большего.

Пока она пыталась понять, откуда взялась эта боль, это неуправляемое желание, Герри стал целовать ее нежную шею, шепча что-то. Слов Шерон не разбирала, но от каждого прикосновения его горячих губ под кожей словно взрывалась маленькая ракета, осыпая ее фейерверком искр.