Бриллианты на оловянной тарелке

— Твое присутствие на этой встрече необходимо…

— Ну тогда объясни мне более подробно, что ты от меня хочешь.

— Мне казалось, я объяснил тебе все, что нужно. Я же не знал, что тебе вдруг захочется романтических жестов с моей стороны.

— Ну что я могу с собой поделать, такая уродилась, — усмехнулась Фэй.

— Мы поговорим об этом вечером.

— Вечером будет поздно. Нам надо обсудить все сейчас.

— Фэй, пожалуйста, пойми, у меня мало времени, мне нужно обдумать и обсудить еще миллион проблем. — Гарт умоляюще посмотрел на нее.

— Ты сказал, что мое присутствие необходимо, почему же тогда ты не можешь уделить мне немного внимания.

— Хорошо, хорошо. Я не прав, согласен. Извини меня. Что ты предлагаешь?

— Устроить все без меня.

— Это несерьезно. — Гарт побледнел.

— Гарт, мне никогда не нравилась эта твоя идея. И я уверена, что ты и мисс Бейтс справитесь со всем и без меня.

И она решительно направилась к двери с высоко поднятой головой. Она была рада, что внешне выглядит спокойной, хотя внутри вся кипела от ярости. Дойдя до лифта, она услышала, что кто-то бежит по коридору. Обернувшись, она увидела мисс Бейтс.

— Это недоразумение, — быстро проговорила Лизандра, широко улыбаясь. — Поверьте, миссис Клейтон, мистер Клейтон не думал, что это может расстроить вас.

— Большое спасибо, что вы так печетесь обо мне, — не удержалась от язвительного укола Фэй.

— Мужчины никогда не смогут понять нас, женщин. У них другой склад ума. Среди них так редко встречаются романтики. Он бы никогда не принял такого решения, если бы знал…

— Как мило с вашей стороны, что вы решили объяснить мне поведение моего собственного мужа, — прервала ее Фэй.

— Я… я только…

— Вы о нем ничего не знаете. Ничего, — взорвалась Фэй.

В это время подъехал лифт. Фэй вбежала в него и сразу же нажала на кнопку. Двери закрылись. Последнее, что она видела, было изумленное лицо Лизандры.

Гарт вернулся домой раньше обычного и, естественно, сразу же направился к ней:

— Мы могли бы поговорить?

— Да. Извини меня. Этого не должно было случиться.

— Я никак не могу понять, что заставило тебя уйти, оставив меня в практически безвыходном положении. Ты только пойми, все ожидали, что моя жена будет на встрече. Мне пришлось им объяснить, что ты заболела и не смогла прийти. Ответь мне, ты и в дальнейшем собираешься так помогать мне?

— Конечно же, нет. Я… я была поражена вашим с Лизандрой решением. Ты должен был предупредить меня.

— Все делала Лизандра, у меня слишком много других важных дел. И вообще, я не понимаю, почему тебя так волнует этот список. Старый, новый. Для нас главное — произвести впечатление.

— Да, естественно, — резко ответила Фэй.

— Ты подвела меня. Я и представить себе не мог, что ты так поступишь. Мы ведь договорились, ты согласилась на мое предложение, а теперь…

— Гарт, извини, пожалуйста, — повторила она. — Я вела себя… глупо. Ты прав. И я уже извинилась.

— Но объясни, что тебя так раздражило?

— Я уже сказала — этот дурацкий список. А кроме того, я тебе была нужна только для того, чтобы помочь продать побольше домов. Гарт, ты считаешь, что для людей главное — стиральные машины, телевизоры, компьютеры. Но ты ошибаешься, главное — уют.

— Фэй, мне кажется, я хорошо знаю свою работу и понимаю, как работает реклама.

— Может быть, но ты забываешь о семье, о людях. Вы же собираетесь строить дома для семей… Ты хочешь продавать их счастливым семейным парам, тем людям, которые любят друг друга, тем, у кого есть дети. Для них оловянная чашка, подаренная любимым человеком, дороже всех бриллиантов.

— Оловянная чашка! О Боже, что ты говоришь, Фэй!

— Помнится, когда-то ты лучше относился к олову.

— Не помню.

— Я так и думала. Когда мы только поженились, мы использовали оловянную посуду, взятую в сэконд-хэнде. Мы даже не купили ее тогда, а ты уговорил продавца дать ее тебе бесплатно, а потом он дал еще некоторые вещи для нашей квартиры.

— Да, такое не забудешь. Ты и представить себе не можешь, как мне было стыдно, что наша совместная жизнь начинается в такой бедности. Я был готов достать для тебя луну, а вместо этого принес домой тарелки, из которых никто не хотел есть.

— Но меня это не огорчало, — с чувством сказала Фэй, надеясь, что, может быть, сейчас он поймет ее. — Я была счастлива, потому что ты был со мной. И мне казалось, что ты тоже счастлив.