Бриллианты на оловянной тарелке

— Какое счастье, когда мы с трудом сводили концы с концами. Но я работал как проклятый, и мне удалось создать свою фирму, удержаться на плаву, а потом и расширить ее. Мне повезло, все сложилось удачно. Я старался для тебя, мне хотелось, чтобы ты была счастлива. А я был никем и ничего не мог тебе предложить.

— Ты был всем для меня! — воскликнула Фэй. — И для детей тоже. Но тебе этого не хватало. Гарт, постепенно ты изменился, ты превратился в кого-то другого.

— И слава Богу!

— Не скажи. Я часто вспоминаю тебя прежнего, того мужчину, которого я потеряла. И которого любила. Но потом он куда-то ушел и больше не вернулся.

Фэй поняла по лицу Гарта, что тот опять ничего не понял. У нее заболело сердце, и она закричала в отчаянии:

— О, Гарт, неужели ты этого не помнишь? Задумавшись на мгновение, он ответил:

— Мне кажется, что у нас остались разные воспоминания о первых годах нашей совместной жизни. Наверное, наши представления о будущем расходились сильнее, чем я думал.

— Мы считали, что мы вместе идем вперед, а оказалось, что наши дороги расходятся. А сейчас они уже разошлись окончательно.

— Фэй, зачем ты оглядываешься назад? Ведь мы знаем, что где-то оба ошиблись.

Он выглядел таким печальным, подавленным, что Фэй не удержалась и поцеловала его. Она плохо понимала, зачем это делает, но в ней жила надежда, что, может быть, так она вернет своего Гарта.

На какое-то мгновение Фэй показалось, что ей это удалось. Удивившись, Гарт не сразу ответил на ее поцелуй. Но она поняла, что ему сейчас больно и он страдает. Она покрепче обняла его. Если бы ей удалось вернуть ее любимого Гарта…

— Гарт, — прошептала Фэй, — пожалуйста, постарайся вспомнить…

Он поднял голову и посмотрел на нее. Она увидела, что он в замешательстве.

— Я не думаю, что у нас что-нибудь получится, Фэй. Ты была права, говоря, что все кончено.

— Да, — начала Фэй, — я…

— Нам осталось только попрощаться. — Он вздрогнул. — И давай это сделаем побыстрее.

Глава восьмая

Симфония завершилась барабанной дробью. И сразу же раздался шквал аплодисментов. Концерт был великолепен, и Фэй даже ощутила разочарование, когда поняла, что он уже закончился. Ей снова предстояло вернуться в реальный мир, где ее ожидали многочисленные проблемы.

Время позднее, но, так как дети отдыхали в лагере, домой можно не торопиться. К тому же Гарт, скорее всего, задержался в своем офисе, ведь после того, как дети уехали, он всегда работал допоздна. Фэй казалось, что он намеренно держится от нее на расстоянии, хотя она и понимала, что в создавшейся ситуации он поступает, видимо, правильно.

Фэй вышла из филармонии и отправилась гулять по городу. Она шла куда глаза глядят, погруженная в свои мысли, и неожиданно столкнулась с кем-то.

— О, извините меня, я… Кендал!

— Привет, дорогая! — Он поцеловал ее в щеку.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, радостно улыбаясь.

— Я был на концерте. Пойдем посидим в кафе, поговорим.

Они приятно провели вечер. Нашли замечательное местечко. Кендал заказал себе сидр, апельсиновый сок для Фэй и хот-доги.

— Подумать только, ты ходишь на классические концерты, — сказала Фэй. — И где ты сидел?

После небольшой паузы он признался:

— Ты права. Я не был на концерте. Но я знал, что ты туда пойдешь. Не помнишь разве, я был рядом с тобой, когда ты покупала билет. Вот я и решил воспользоваться случаем и подождать тебя.

Хорошо, конечно, что им удалось увидеться, но его пусть и небольшая ложь ее покоробила, хотя она постаралась выкинуть эту мысль из головы.

— Я по тебе соскучился, — начал Кендал.

— Я тоже.

— Ну, в конце концов, у нас же есть телевизор, — сказал он, внимательно смотря на нее.

— Телевизор…

— Вчера вечером. И что ты об этом думаешь?

Она глубоко вздохнула. Она забыла о том, что Кендал выступал на ток-шоу, которое показывали вчера.

— Ну и ладно. — Кендал все понял. — Я так и думал, что ты не сможешь посмотреть мое выступление, когда твой муж рыщет вокруг.

Фэй прекрасно знала, как Кендал гордится своими выступлениями на телевидении. Ей тоже нравилось его уверенное и гордое поведение перед камерами, и Кендал рассчитывал услышать похвалу в свой адрес.

Зачем его огорчать? Придется придумать какую-нибудь серьезную причину, чтобы оправдаться, но она так устала от лжи, что призналась во всем сразу: