Женская сущность

– Ясное дело, сэр. Может, положите ее в голубую квартирку? Если хотите, я поставлю рядом с кроватью раскладушку и буду там спать на случай, если что-то понадобится.

– Благодарю, хорошая идея. – Он остановился на полуслове. – Впрочем, пожалуй, в этом нет необходимости. Мисс Колдер будет у меня.

– У вас, сэр? – У экономки отвисла челюсть.

– Да, – с глубокомысленным видом проговорил он, будто долго размышлял над этим вопросом, – у меня. Это лучший выход из положения. Я могу лечь на диване в гардеробной, если вы там все устроите.

Он сел в кресло со своим драгоценным грузом, пока экономка делала, что ее просили.

«Ник, – с улыбкой думал он, глядя на медные завитки волос, рассыпавшихся по ее лицу, – надо же, чтобы столь женственное и красивое создание звали так странно, хотя это отражает ее мужественный дух. У нее есть коготки, у этой киски, и она умеет ими пользоваться».

Скоро экономка сообщила, что все готово. Когда дверь за ней закрылась, Александр еще некоторое время сидел не шевелясь. Наконец встал и перенес Ник на постель. Как только голова ее коснулась подушки, она открыла глаза.

– Ал… санр? Что м… тут… дел… м?

– Укладываемся спать, дорогая, – как ребенку втолковывал он, прижав ее к себе и осторожно снимая с нее больничный халат. – Болит нога?

Ник недоуменно посмотрела на лодыжку.

– Сто это?

– А, это. Эластичный бинт.

– Щем?

Он не сразу сообразил, что она спрашивает, а когда понял, стал объяснять, что она растянула ногу на улице.

– Ага, всп… мнила. Дождь. Улица. Машина. Твомашина, – соединила она два слова.

– Точно, – кивнул он, осторожно укладывая ее. – Моя машина.

– Н… раздета, – пробормотала она, и он долго соображал, что бы это могло значить, пока не догадался, что она не раздета, потому что больничную рубашку он не собирался снимать. Звать экономку? Попросить ее раздеть Ник и переодеть во что-то на ночь. Думая об этом, он спускал с ее плеч рубашку, затем ненадолго застрял, возясь с застежкой лифчика. Он был поражен совершенством ее тела, небольшими округлостями грудей, изысканным контрастом бледно-золотистой кожи и абрикосового тона сосков. Плечи у нее были гладкие как шелк.

Бросив рубашку на ковер, он не удержался и метнул вороватый взгляд на кружевной треугольничек между бедрами, после чего уложил ее на подушку и накрыл шелковым одеялом. Подождав немного и убедившись, что она заснула, он поцеловал ее в слегка приоткрытые губы и поднялся. Быстро раздевшись, он натянул штаны и пижаму из почтения к своей гостье и отправился в гардеробную, выключив свет и оставив дверь приоткрытой. Лег на диван, но не смог. Он все прислушивался и прислушивался. Промаявшись без сна полночи, он услышал ее голос. Она сидела на постели, все еще явно под действием лекарства, и жаловалась на боль в лодыжке. Он дал ей одну таблетку и принес стакан воды. Она слизнула таблетку с его ладони, и его словно током ударило. Он почувствовал острое желание и обругал себя. Ник выпила глоток воды, вздохнула и откинулась на подушку. Он наклонился и поцеловал ее в губы.

– Спокойной ночи, киска, – прошептал он.

– Останься со мной.

– Ник, Ник, ты словно пьяная…

– Останься. – Она обвила его руками за шею.

– Не могу, сердце мое.

Она заснула у него в руках, обдавая его теплым дыханием. Он долго смотрел на нее, потом разжал ее руки, откинул одеяло и лег рядом. Она со вздохом свернулась у него в объятиях, и он прижал ее к себе, стараясь не прикасаться к лодыжке и не выдавать своего возбуждения.

«Что за пытка! – подумал он. – Сущий ад». Ему уже не заснуть сегодня, но он позаботится о Николь. Он будет держать ее в своих объятиях, охранять, успокаивать, если она проснется…

Александр вздохнул, закрыл глаза и подложил ладонь ей под голову. Она вздохнула и удобней пристроилась у него на плече.

Он провалился в глубокий сон.

7

Лодыжка болит.

Ник замычала и прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Ужасно больно, хотя не так, как в семь лет, когда Рикки Кроу сказал ей, что девчонкам слабо перемахнуть на тарзанке через речку Крик, а она сказала, что он ни фига не понимает в девчонках, только она не удержала канат и грохнулась на мель, и, мама родная, как она приложилась тогда! А когда доктор Бергман спросил, как она умудрилась сломать ногу, она сказала, что все это из-за Рикки Кроу и что она отмутузит его, как только снимут гипс. А потом доктор дал ей что-то, и она полетела. Просто закрыла глаза и полетела.