Поцелуй горца

Где была его драгоценная копченая сельдь и картофель, жаренная, кудрявая, золотистая? С каких пор он – любимчик Нелл, получает выговор пресной едой утром? При случае Дагеусу задавали взбучку такой скудной едой – обычно, когда он делал что-то что Нелл не высоко ценила.

Так сейчас он сидел один, желая кого-то, любого, даже молодого Тристана, блестящего парня, они учились основам Друидства, разгуливающего с приветственным словом и улыбкой. Он не был человеком склонным к плохому настроению, до сегодняшнего утра, его цельный мир был выведен из равновесия, и он не мог стряхнуть неразборчивое чувство дурного предзнаменования, что все это будет еще хуже.

-Так?– сказал Сильван, просовывая свою голову в Грейтхолл, пронзая его напряженным взглядом: Где ты был прошлой ночью? Остальной он последовал более спокойным шагом. Драстен слабо улыбнулся. Если бы он прожил сотни лет, он никогда бы не привыкнул к походке своего отца. Головой вперед, остаток его тащилась позади, как будто он терпел свое тело, только потому, что оно было необходимо, что бы переносить голову, от места к месту.

Он стал жадно пить выдохнувшийся эль и сухо сказал: И тебе доброе утро, пап. Все были не в себе этим утром? Сильван даже не побеспокоился поприветствовать. Просто вопрос, который прозвучал как обвинение и заставил его почувствовать себя снова мальчишкой, пойманным выскальзывающим от ночных развлечений с услужливой девкой.

Пожилой Кельтар остановился в дверном проеме, облокотился на каменную опору и сложил руки на груди. Слишком занятый обдумыванием тайн вселенной и царапанием в своем дневнике, что бы ввязываться в тренировки или игры с мечом, Сильван был практически таким же высоким как и Драстен, но намного уже в плечах.

Драстен вынудил себя проглотить полный рот того, что, он был убежден, было пирогом из свиных хвостов. Хрусть-хрусть. Амерджин, что Нелл положила в него? Думал он, пытаясь излишне не смотреть на начинку. Она испекла ужасный пирог заранее, что бы попотчевать любого кто как-то расстроит ее?

-Я спросил, где ты был?– повторил Сильван.

Драстен нахмурился. Да, Сильван определенно был не в духе: Спал, а ты?

Он отщипнул не поддающийся определению кусок со своей тарелки и предложил его одной из собак под столом. Подняв губу, животное зарычало и отвернулось. Драстен с сомнением хмуро посмотрел на пирог, прежде чем оглянуться на отца. Этим утром Сильван выглядел на свой возраст, это и угнетало и раздражало Драстена.

Угнетало потому, что Сильван был в возрасте шестидесяти двух лет, а раздражало потому, что он неожиданно стал носить волосы распущенными по плечам, что по мнению Драстена делало его старше, и ему не нравилось вспоминать о смерти отца. Он хотел, что бы его дети имели рядом дедушку, как можно дольше. Волосы Сильвана не были больше густо черными как во время расцвета его жизни, теперь до плеч, снежно белые и обладали собственной индивидуальностью. В паре с ниспадающей голубой мантией, которую он предпочитал остальным, он воплощал образ нечесаного, сумасшедшего физика.

Срывая кожаный ремешок с волос, он бросил им в отца и успокоился, увидев, что его отец все еще достаточно подвижен, что бы поймать его над головой.

-Что?– смотря на него, сварливо спросил Сильван: Что я должен буду делать с этим?

-Завяжи ее назад. Твои волосы раздражают меня.

Сильван выгнул белую бровь: Мне нравится так. Что б ты знал матери священника очень нравится мои волосы. Она сказала мне это на прошлой неделе.

-Пап, держись подальше от матери Невина, – сказал Драстен, не делая попытки скрыть свое отвращение: Я клянусь, эта женщина пытается прочитать мое будущее, каждый раз как я вижу ее.

Всегда ползает вокруг, извергая мрак и гибель. Она тронутая, эта Басета. Даже Невин думает так.

Он покачал головой и сунул корку хлеба в рот, запив ее глотком эля. Свиной пирог нанес ему сокрушительное поражение. Он оттолкнул деревянную тарелку, отказываясь смотреть на него.

-Говоря о женщинах, сынок, что можешь ты сказать мне о крошечной женщине, которая появилась здесь прошлой ночью?

Драстен поставил кружку на стол с глухим ударом, не в настроении для одного из отцовских загадочных разговоров. Он толкнул свиной пирог на конец стола к отцу: Хочешь немного пирога, Пап?– предложил он. Сильван вероятно, даже не заметил ничего странного в этом. Для него еда была едой, необходимая, что бы поддерживать тело носящее голову: И я не знаю, о какой девушке ты говоришь