Буря в песках (Аромат розы)

Глава 21

С ввалившимися глазами, изможденная, Анжи наблюдала, как самая длинная в ее жизни ночь превращалась в холодно-серый рассвет. Ей казалось, она не сможет теперь никогда заснуть. Когда первый поток слез истощился, Анжи погрузилась в ванну с горячей водой и едва не ошпарилась. Желая уничтожить все следы прикосновений Пекоса, она терла и терла кожу до тех пор, пока не могла уже больше поднять усталых рук.

Пристыженная, несчастная, с разбитым сердцем, Анжи достала из бюро ночную рубашку и натянула ее через голову. Она впервые надела ночную рубашку. Это мисс Эмили настояла, чтобы у нее была дюжина новеньких белых ночных сорочек. Но Анжи предпочитала спать обнаженной. И сейчас, когда мягкий белый хлопок скользнул вниз, Анжи мысленно прокляла себя за то, что была обнаженной, когда Пекос вошел в ее комнату. Возможно, если бы на ней была ночная рубашка, ничего бы и не случилось. Она тут же пообещала себе, что никогда больше не будет спать неодетой.

Анжи вздрогнула, когда вновь подошла к кровати. Капельки крови на желтых шелковых простынях свидетельствовали о том, что произошло. Анжи опять заплакала и отвернулась, не желая ложиться в постель. Она так и просидела, откинув голову на высокую спинку кресла, стоявшего у холодного камина, и прижав колени к груди. Ни разу до рассвета Анжи не сомкнула покрасневшие от слез глаза.

Это была мучительная ночь. Сменяющие друг друга эмоции и воспоминания накатывали на нее — бессвязные, странные, пугающие. Слабость охватывала ее, и Анжи вздрагивала, вспоминая восхитительное занятие любовью, которое превратило ее в женщину. В который раз она чувствовала на себе жаркие губы Пекоса, его умелые руки, длинное стройное тело, лежащее на ней; слышала его глубокий убедительный голос, бормочущий какие-то нежные слова, пока рядом доносилась звенящая мелодия из жемчужно-золотой музыкальной шкатулки.

Но к прекрасным воспоминаниям примешивалось и другое: Пекос, с гримасой отвращения поднимающийся с кровати, швыряющий деньги к ее ногам, называющий ее проституткой. Все это неотступно стояло перед глазами и заставляло сжиматься сердце. Анжи застонала от отчаяния и ненависти. Сейчас она ненавидела Пекоса. Ненавидела его больше, чем раньше. И боялась его; он был жестокий, холодный, бесчувственный человек. Он использовал ее, унизил, а затем посмеялся в лицо.

Анжи задрожала. Он вернется. Он придет к ней снова, когда захочет ее, и возьмет, не считаясь с ее чувствами. Может ли она противостоять ему? Если он снова захочет ее, сможет ли она его остановить? Сможет ли она удержаться сама, чтобы не пойти с ним на близость? Сделать это нелегко: ему стоит только перейти через внутренний двор и наброситься на нее. Баррет и мисс Эмили спят наверху; никто не услышит и не увидит, как Пекос заходит в ее комнату, как никто не видел и не слышал ничего сегодня ночью. Она была совершенно беззащитна перед этим беспринципным мужчиной. Ему не было до ее чувств никакого дела, в этом она была уверена. Но Анжи в глубине души догадывалась, что Пекосу доставляет удовольствие сам акт любви — точно так же, как и ей. Да, он вернется. Поэтому она в опасности.

К рассвету Анжи приняла решение. С его помощью можно было предотвратить повторение той трагической ошибки, которая произошла этой ночью. Она спокойно оделась, причесала свои длинные волосы и собралась присоединиться к Баррету МакКлэйну, чтобы вместе позавтракать. Похлопав по мертвенно-бледным щекам, чтобы вызвать хоть небольшой румянец, Анжи вышла в коридор и направилась во внутренний дворик на еле гнущихся ногах.

— Доброе утро, Баррет, — сказала Анжи, глядя на седовласого мужчину.

— Анжи, дорогая! — Он встал так резко, что салфетка упала с его колен.

Мисс Эмили поставила свою фарфоровую чашку на блюдечко, удивленная тем, что Анжи так рано встала, и сразу же заметила ее бледность.

— Дорогая, — сказала она мягко, — вам не надо было сейчас вставать. Вы так бледны; вам нездоровится?

Баррет пододвинул ей кресло, и Анжи села, глубоко вздохнув и улыбнувшись:

— Все в порядке. Я встала, потому что мне надо поговорить с вами, Баррет.

— Конечно, дорогая, — сказал он, сев опять в кресло и озадаченно глядя на нее.

— Я хотела бы знать… Я подумала, что, возможно, мы…

Баррет наклонился к ней, положив руку на ее хрупкое плечо.

— Что, Анжи?

Мисс Эмили предположила:

— Дорогая, если вы хотите поговорить с Барретом наедине, я немедленно оставлю вас.