Джентльмены уже не в моде

Ужин еще не закончился, когда позвонил директор завода. Захарьев переговорил с ним, немного помолчал, анализируя полученную информацию, затем обратился к Аркадию:

– Работает Одинцова на заводе. Только ее сейчас нет.

– Понятное дело, рабочий день уже закончился.

– Она всю эту неделю отсутствует. И никто не знает, где она. Домой посылали, нету. И про дочь ничего неизвестно.

Аркадий вопросительно посмотрел на Ревякина:

– Что ты там говорил про похищение?

– Ну, я только предполагал…

– Ты предположил, что жену Одинцова держат в заложницах. И его дочь. Чтобы у него был стимул исполнить заказ на меня. Так?

– Вроде того.

– Вот и мне показалось, что не все здесь было чисто. Неспроста Одинцов мне катер предложил. Ведь он мог меня там убить… И даже мое место занять… Хотя зачем ему это? Ему перед Дымокуровым отчитаться нужно. Чтобы жену и дочь освободить…

– Может, не нужна ему жена? – насмешливо спросил Захарьев. – Может, у него с Ариной любовь?

– У него с Ариной?.. У меня к ней ничего не осталось… А у него да, у него может… могло быть… – как бы из глубины раздумий блекло посмотрел на него Аркадий. – Но дело не в нем. И не в Арине. С ней я сам разберусь. Узнаю, какую она роль во всем этом играла. Корень зла заключен в Дымокурове. Какие у него планы на наш завод? Что ты нам скажешь, Андрей Юрьевич?

– Да планы его известны. Как минимум пятьдесят процентов плюс золотая акция. А как максимум лишить нас даже блокирующего пакета акций…

– Да нет, Андрей ты Юрьевич, не тот максимум ты озвучил. Его максимум – лишить меня жизни. И он давно уже ко мне подкатывается. Арину пытался заставить работать на себя… Может, и заставил. Но с этим я разберусь… Почему он подкатывался ко мне, а я ничего не знаю? – Аркадий строго посмотрел на Ревякина.

– Ну, почему не знаете? Мы рассматривали его среди потенциальных источников опасности.

– А вы что, коллекционеры, чтобы что-то рассматривать? Если вы такие умные, то должны коллекционировать головы моих врагов. Где превентивный удар? Где скальп Дымокурова?

– Но это не ко мне. Каманин за всем этим следил.

– Заигрался Каманин, и нет его. Ты сейчас за него. Вот я и спрашиваю тебя, что ты собираешься делать?

– Однозначно, вопрос нужно решать, – уверенно кивнул Ревякин.

– Как?

– Кардинально. Иного варианта не остается.

– Стратегия определена. Это твой плюс. А тактика есть? Или уйдешь в минус?

– И с тактикой все будет нормально, – не смутился Ревякин. – Есть у меня люди, решат вопрос…

– А как решить проблему с женой Одинцова и с его дочерью? Хочешь не хочешь, а их нужно освобождать.

– Это обязательно?

– Даже не сомневайся. Одинцова опознавать нужно, я обещал следователю доставить в морг его жену. Если я этого не сделаю, могут возникнуть вопросы. Следствие установит, что погибший Одинцов похож на меня как две капли воды. Если его жена не прибудет для опознания, следствие решит, что мы нарочно тянем время, чтобы выдать труп Одинцова за мой. Решат, что это я погиб, а не Одинцов. А это чревато как минимум скандалом. А можно и уголовное дело возбудить. Как будто у меня мало проблем с этим!.. И еще один момент: следствию будет очень интересно знать, где находится жена Одинцова. Решая вопрос с Дымокуровым, мы можем случайно задеть ее. Если с ней что-то случится и об этом узнает следствие, вину за Дымокурова возложат на меня. Или нет?

– Да, мы можем оказаться крайними, – согласился Ревякин.

– Значит, жену Одинцова нужно сначала освободить и уже тогда браться за Дымокурова. Да, и дочь Одинцова тоже…

– В Северецке нам Дымокурова не взять, – рассуждая вслух, сказал Захарьев. – Там он как рыба в воде, и люди у него там, и связи, как с криминалом, так и с милицией. А вот если выкурить его оттуда… Вот я и думаю, что история с женой Одинцова нам как раз на руку. Мы не станем убирать Дымокурова. Мы жестко на него наедем. Скажем, что Одинцов перед смертью во всем нам признался. И что не случайно погиб он, скажем, а преднамеренно. Скажем, что у нас проблемы из-за его жены. И предложим Дымокурову мировую: он возвращает нам женщину и девчонку, а мы снимаем свои к нему претензии. Он, конечно, нам не поверит. И я, так думаю, отправится за границу, чтобы переждать бурю. Ну а наша задача – послать за ним человечка.

– Есть у меня такие люди, – кивнул Ревякин. – И вариант нормальный. И наезд организуем жесткий. Это в наших силах…

Хотел бы Аркадий поучаствовать в этой акции, с высоты своего положения заглянуть в бесстыжие глаза Дымокурова, один на один избить его до полусмерти… Но можно ли ему принять в этом личное участие?