Автономный режим

Многотонные переборки, способные сдержать удары декомпрессии, размягчились под воздействием плазмы, потоки раскаленного до звездных температур ионизированного газа прожигали их насквозь, обшивка «Аргусов» испарялась, взрывались их силовые установки, люки, ведущие на различные уровни, попросту выжигало, и неистовый огненный вихрь врывался в смежные с тоннелями палубы, причиняя новые и новые разрушения.

– Илья, держись!

Плазменный шквал за несколько мгновений достиг транспортной развязки, расположенной в недрах «Танаиса», ударил в сферический корпус, защищающий зону реакторов, испарил сотни тонн керамлита, истончил броню, но не разрушил ее, отразился и устремился назад, по жерлам трех магистральных тоннелей, следуя путем наименьшего сопротивления.

Поврежденный транспортный корабль, на борту которого находились мнемоники, не включал двигатели, не участвовал в процессе разрушения, но удар катастрофы все же настиг его. Плазма ворвалась в узкий зазор между стеной и сдвинутой по направляющим аварийной переборкой, за доли секунд превратила в пепел отряды чужих, оплавила стены, размягчила массивную преграду, ударила в шлюзовые ворота вакуумных доков и выжгла их.

Вслед за выбросами плазмы пришла в движение раскаленная атмосфера разгерметизированных палуб. Три воздушных потока, несущие фрагменты различных конструкций, мгновенно набрали скорость и мощь урагана. Один из них с легкостью сдвинул оплавленный корпус грузового космического корабля, потащил его к уродливым пробоинам, образовавшимся на месте шлюзовых ворот, – «Аргус» развернуло, высекая искры, проволокло по тоннелю, ударило о стену, разломило на части, но напор декомпрессии уже иссяк, обломки не выбросило наружу, они так и остались лежать в почерневшем, неузнаваемо изменившемся жерле тоннеля.

Хош мрачно наблюдал за событиями.

Выбросы плазмы и чудовищный удар декомпрессии стали для него полной неожиданностью.

Катастрофа не только уничтожила эскадры, занимавшие позицию над злополучной надстройкой. «Танаис» получил импульс реактивной тяги, изменивший его положение в пространстве. Орбиты заводов-спутников утратили стабильность, две космические верфи столкнулись – болезненная потеря, учитывая далеко идущие замыслы «Отделившегося».

Действия людей не поддавались разумному объяснению. Он не понимал причины их отчаянного сопротивления, ведущего к самопожертвованию. Эти существа неспособны создавать мнемонических клонов. Их разум уникален для каждой особи! Они должны цепляться за жизнь, иначе рискуют потерять все!

«В чем же я ошибся, оценивая их?» – раздраженно думал Хош, наблюдая, как крейсера восстановили построение, нарушенное внезапной подвижкой «Танаиса». Лазерные лучи вновь впились в обшивку станции, разрезая ее.

«Непредсказуемые существа… – «Отделившийся» вернулся к мыслям о людях. – Одни умоляют о пощаде при первом же ментальном прикосновении к их рассудку, другие требуют каких-то выгод для себя, не соглашаясь сотрудничать, третьи сражаются с упорством обреченных.

Где истина?»

Первый сегмент складских палуб наконец отделился от станции.

Два крейсера покинули построение, осуществили стыковку и приступили к буксировке бесценного трофея.

Через некоторое время они скрылись за пеленой окруживших «Танаис» газопылевых облаков.

– Илья?! Живой?!

Тернов с трудом открыл глаза.

– Радек… помоги… – Он попытался привстать.

Хорватов протянул руку:

– Бронескафандр цел, я проверял.

– Где мы? – Илья не узнавал окружающей обстановки.

– В тоннеле. Я очнулся минут десять назад. «Аргус» разломило на части, едва не вышвырнуло в космос декомпрессией!

Илья постепенно приходил в себя. Действительно, они находились в тоннеле, только деформированном, изуродованном до полной неузнаваемости.

– Где остальные?

– Погибли, – Хорватов присел рядом. – Еще до катастрофы… Тоннель кишел двалгами.

Слова ударили беспощадно и больно. В разорванном сознании возникали образы. Хорватов транслировал данные, запечатлевшие последние мгновения перед включением сети «Аргусов», делился ими, лишь усугубляя жуткое осознание необратимости событий.

– Что с «Неустрашимым»? – хрипло спросил Илья.

– Нет связи. Никто не отвечает. Прошел час после подрыва тоннелей. Плазма не пробила защиту реакторов.

– Час?! – ужаснулся Илья.

– Да, – кивнул Радек. – Дела плохи. Чужие корабли повсюду. От надстройки грузового портала практически ничего не осталось.