Сумерки

Как только прозвенел звонок, я со всех ног бросилась в раздевалку. От волнения я становлюсь еще более неуклюжей, но, увидев Эдварда, я забыла обо всем и радостно улыбнулась. Золотисто-медовые глаза просияли мне в ответ.

Теперь он задавал совсем другие вопросы, гораздо сложнее и опаснее. Он хотел знать, чего мне больше всего не хватает в Форксе и почему. А затем вообще потребовал подробного описания последнего года жизни в Финиксе. Мы несколько часов просидели в машине перед домом Чарли, не обращая внимания на то, что небо потемнело и начался ливень.

Я, как могла, рассказала о густом смолистом запахе креозота, стрекоте цикад жарким июльским днем, кружевной листве деревьев и бесконечном небе, до которого далеко даже горным вершинам с багрово-черными жерлами потухших вулканов. Труднее всего было объяснить, почему мне дорог тот край, убедить, что красота может скрываться даже в опаленных солнцем долинах и диких, цвета топаза, скалах. Мою любовь к Аризоне трудно передать словами, и я поймала себя на том, что все чаще прибегаю к жестам.

Иногда Эдвард меня перебивал и задавал вопросы. Почему-то с ним я забыла о стеснительности и говорила взахлеб. Наконец, когда я подробно описала свою маленькую заваленную книгами комнату в Финиксе, Эдвард благодарно кивнул и очередного вопроса не задал.

— Ты закончил? — с облегчением спросила я.

— Вообще-то нет, просто твой отец скоро вернется домой.

— Чарли! — вскрикнула я, внезапно вспомнив о его существовании, и взглянула на потемневшее от дождя небо. — Сколько сейчас времени? — поинтересовалась я вслух и посмотрела на часы. Как быстро пролетело время! Чарли действительно скоро подъедет.

— Сумерки, — чуть слышно произнес Эдвард, глядя на затянутое облаками небо. Голос звучал задумчиво, будто его мысли блуждали где-то далеко. Я тайком за ним наблюдала, а он вдруг резко повернулся и заглянул мне в глаза.

— Самое лучшее время суток, — сказал Эдвард, будто прочитав в моих глазах вопрос, — и самое спокойное. Хотя и очень грустное, потому что означает конец дня и приближение ночи. Тебе не кажется, что в темноте маловато таинственности?

— Ночь прекрасна! — возразила я. — Разве днем увидишь звезды? Хотя здесь их вообще не видно…

Эдвард засмеялся, и мне стало так легко и хорошо.

— Чарли приедет через несколько минут. Так что, если ты не решила поделиться с ним планами на субботу…

— Ну, такого желания пока не возникло. — Я поспешно собрала книги, чувствуя, как затекла спина от долгого сидения в одной позе. — Значит, завтра моя очередь?

— Конечно, нет! — поддел меня Эдвард. — Я же предупредил, что еще не закончил!

— О чем же еще спрашивать? — удивилась я.

— Завтра узнаешь. — Он потянулся, чтобы открыть мне дверцу, и его рука почти коснулась моей груди, заставив сердце бешено биться.

Дверцу он так и не открыл.

— Этого еще не хватало! — пробормотал Эдвард.

— Что такое? — испугалась я.

— Очередное затруднение, — мрачно ответил он, отстранился от меня и буквально вжался в сиденье.

Пелену дождя прорезал свет фар, и какая-то темная машина остановилась в нескольких метрах от нас.

Я выскочила из «вольво». Капли дождя тут же забарабанили по куртке. Как я ни старалась, я не смогла рассмотреть, кто сидит в той другой машине. Вот в свете ее фар четко проступил силуэт Эдварда — он даже не оглянулся на прощание.

Шины скрипнули по мокрому асфальту, и в мгновение ока «вольво» скрылся из вида.

— Привет, Белла! — донесся знакомый хриплый голос.

— Джейкоб? — прищурившись, спросила я. И тут из-за угла выехала патрульная машина, ярко осветив фарами наших гостей.

За рулем черного автомобиля действительно сидел Джейкоб, его ослепительная улыбка могла озарить даже вечернюю мглу. Рядом с ним — грузный мужчина постарше. Его лицо было слишком полным, щеки обвисшими, а подбородок дряблым. Зато глаза — черные, живые, страшные! Отец Джейкоба, Билли Блэк. Я сразу его узнала, хотя в последний раз видела пять лет назад, а в день приезда в Форкс даже не вспомнила по имени. Билли Блэк так и впился в меня взглядом, и в ответ я робко улыбнулась.

Еще одно затруднение, как выразился Эдвард.

«Затруднение» смотрело на меня с тревогой. Неужели Билли узнал Каллена? А если да, то верит ли он в легенды, над которыми смеялся его сын?

Судя по лицу Билли, ответ был очевиден. Верит.