Дар великой любви, или Я не умею прощать

Неделя кошмара, апофеозом которой явился, разумеется, король ужасов – Господин Призрак. Он позвонил мне и сухо, отрывисто сказал:

– Я уезжаю. По этому номеру не звони. Когда будет можно, я позвоню сам.

Я не успела сказать ни слова, не смогла издать ни единого звука – он дал отбой. Вот так – три коротких фразы, в которых ни намека на отношения, как будто я просто очередная девица, с которой он провел пару ночей.

А ведь по сути – так и есть. Чего я хотела, зная все о нем и Марго? Любви и взаимопонимания?

Дура…

Я возвращалась из поликлиники, куда ходила закрывать больничный лист. Шел дождь, я ежилась под большим зонтом с черно-белыми принтами – подарком Марго – и старалась идти как можно аккуратнее, чтобы не наступать в лужи. Идея сунуть ноги в замшевые сапоги, «чтобы не простудиться еще сильнее», сейчас выглядела полнейшим абсурдом – замша напиталась влагой так, что уже откровенно хлюпало. Быстрее бы до дома добраться и залечь в спальне под плед с кружкой чаю.

Около меня с визгом затормозила машина, обдав с ног до головы грязной жижей из притротуарной лужи. Я не успела высказаться по этому поводу, как из машины выскочили два амбала и без церемоний затолкали меня на заднее сиденье. Я уже проходила такое в прошлой жизни с Костей, прекрасно помнила ужас, испытанный за ночь в подвале. Но сейчас-то – кто?! И – за что?!

Один из амбалов показался мне смутно знакомым, я принялась внимательно изучать его лицо. Он крутил в руках мой зонт-трость, уперев его острым концом в пол машины, и смотрел вперед. Ни один мускул в лице не двигался, казалось, у этого человека вообще никаких эмоций, все на автомате. И я вспомнила, кто это. Он охраняет Михаила Борисовича, этот амбал с квадратной челюстью и неподвижным лицом! Ах ты, старый пень… решил, значит, со мной поиграть? Ну, пеняй на себя…

Я почему-то перестала бояться, приосанилась, поправила растрепавшуюся прическу. Сидевшие по обе стороны от меня охранники даже не пошевелились, зато с первого сиденья обернулся худощавый абсолютно лысый мужик с лицом, больше напоминавшим картинку из фэнтези – обтянутый кожей череп и какие-то пустые глазницы, тонкие поджатые губы, худая жилистая шея, которая выглядывает из воротника дорогой рубашки. Его взгляд… боже мой, а я-то думала, что уже ничего в этой жизни не испугаюсь. Так умел смотреть Алекс – выворачивая взглядом все потаенные уголки души, накалывая чужие тайны на иголку. Мужик вызывал у меня острую неприязнь и испуг.

– Скажите мне, милая девушка, отчего это вы так спокойны? – начал он низким голосом.

– А есть основание бояться?

– Вы хоть понимаете, что произошло?

– Отлично понимаю. Ваш хозяин, патрон, босс – или как там вы его называете – велел прихватить меня с собой к нему в гости, так?

Губы «черепа» растянулись в улыбке:

– Надо же, какая. Так и будешь дурочку строить?

– Я не понимаю, чего вы хотите.

Спустя секунду я уже задыхалась, за горло прижатая к спинке сиденья его худой рукой. Охранники с двух сторон держали мои руки, чтоб не вырвалась. «Череп» все сильнее сдавливал мое горло и свистящим шепотом спросил:

– Ты еще финтить будешь, сучка?! Говори, кто Деда завалил! Говори, ну!

– Слышь, Лохматый, ты ей воздуха-то дай глотнуть, – вяло посоветовал тот из охранников, что сидел справа от меня. – Она ж вон синяя уже, как ответит-то?

Железные пальцы на моей шее разжались, я закашлялась, хватая ртом воздух, уткнулась лицом в колени. В голове засела фраза «кто Деда завалил», гвоздем засела, намертво. Какая связь между мной и смертью Михаила Борисовича? Кто такой этот «череп»-Лохматый? Явно не сотрудник мэрии… Значит, вот почему я уже давно не слышу телефонных звонков от навязчивого старого поклонника – его просто в живых нет.

– Подышала? Говори по-хорошему, иначе танцы свои только во сне видеть будешь – ноги сломаю, – абсолютно серьезно пообещал «череп», и у меня не осталось оснований ему не доверять.

– Я вам клянусь – ничего не знаю. Правда, не знаю! – заговорила я, подняв голову и прижав руки к груди. – Он просто перестал мне звонить… давно уже… недели три… может, больше. Но кто его убил – я не знаю! – Голос у меня вдруг сорвался, и я всхлипнула.

«Череп» долго изучал меня, словно прикидывая, говорю ли правду или все-таки что-то скрываю, а потом, как-то сразу потеряв интерес ко мне, отвернулся со словами:

– Ну, гляди. Если окажется, что соврала, я обещание сдержу и спички твои длинные укорочу вполовину. Если сейчас, конечно, выживешь. Коля, притормози чутка, дадим девочке шанс.