Гостья

– Ах, Глэдис, как же я по тебе соскучился! Тут хорошо, тебе понравится, даже когда меня уже не будет. Столько людей, с которыми можно поговорить. Ведь ты у меня болтушка… – Голос постепенно стих, сошел на нет, как будто кто-то подкрутил ручку громкости до минимума. Только губы все шевелились, проговаривая слова, обращенные к жене. Рот Уолтера двигался даже после того, как глаза закрылись, а голова скатилась набок.

Иен нашел влажную тряпку и провел ею по блестящему от пота лицу.

– Я не сильна в… искусстве обмана, – прошептала я, не сводя глаз с лепечущих губ умирающего. – Не хочу его расстраивать.

– Тебе не нужно ничего говорить, – успокоил меня Иен. – Он в полубреду.

– Я на нее похожа?

– Ни капли, я видел фотографию. Она рыжая и маленького роста.

– Дай-ка сюда…

Иен передал мне тряпку, и я принялась промокать пот с шеи Уолтера. Заняв руки, я чуть успокоилась. Уолтер продолжал бубнить. Мне показалось, я слышу слова: «Спасибо, Глэдис, так хорошо». Храп дока как-то незаметно прекратился. Внезапно сзади зазвучал знакомый мягкий голос.

– Как он?

– Бредит, – прошептал Иен. – Может, из-за бренди, а может, из-за боли.

– Из-за боли, полагаю. Эх, правой руки не пожалел бы за несколько ампул морфина.

– Может быть, Джаред явит нам еще одно чудо, – прошептал Иен.

– Может быть, – вздохнул док.

Я рассеянно обтирала бледное лицо Уолтера, прислушиваясь изо всех сил, но больше они о Джареде не говорили.

«Здесь его нет», – прошептала Мелани.

«Ищет лекарство», – согласилась я.

«Один», – добавила она.

Я подумала о нашей последней встрече: поцелуй… и как он поверил…

«Наверное, ему нужно побыть одному».

«Надеюсь, он не попытается убедить себя, что ты талантливая актриса и Ищейка в одном лице…»

«Очень даже может быть…»– Мелани тихонько застонала.

Иен с доком негромко перешептывались на посторонние темы – в основном Иен вводил доктора в курс произошедших в пещерах событий.

– Что у Анни с лицом? – шепнул док, но я прекрасно разобрала слова.

– Все то же самое, – глухо произнес Иен.

Док недовольно хмыкнул и щелкнул языком.

Иен рассказал ему о сегодняшнем трудном уроке, о вопросах Джефри.

– Вот если бы в Мелани вселили Целителя… – протянул доктор.

Я вздрогнула, но они стояли сзади и вряд ли заметили.

– С Анни нам повезло, – шепнул в мою защиту Иен. – Никто другой бы не…

– Знаю, – добродушно перебил доктор. – Жаль только, что Анни совсем не интересовалась медициной.

– Простите, – промямлила я. Бездумно пользуясь преимуществами прекрасного здоровья, я никогда не интересовалась причинами.

Мне на плечо легла рука.

– Тебе не за что просить прощения, – сказал Иен.

Я оглянулась: Джейми свернулся калачиком на койке, где недавно дремал док.

– Уже поздно, – отметил док. – Уолтер никуда не денется, а вам нужно поспать.

– Мы вернемся, – пообещал Иен. – Скажи, что вам принести.

Я осторожно отпустила руку Уолтера, погладила ее. Его глаза распахнулись, в них горела тревога.

– Уходишь? – прохрипел он. – Уже, так быстро?

Я снова взяла его за руку.

– Нет-нет, я тут, с тобой.

Он улыбнулся и закрыл глаза. Хрупкие пальцы с силой сжали мне руку.

Иен вздохнул.

– Иди, – обратилась к нему я. – Я тебя отпускаю.

Иен оглядел помещение.

– Секундочку! – Он ухватился за ближайшую койку, без труда приподнял легкую раму и перетащил поближе к постели Уолтера. Стараясь не задеть Уолтера, я вытянула руку, показывая, куда ставить. Иен с той же легкостью подхватил меня и усадил на придвинутую койку. Веки Уолтера не дрогнули. Я тихонько охнула: Иен обращался со мной так по-свойски, словно я была человеком.

Иен дернул подбородком в сторону ладони Уолтера, обхватившей мою.

– Заснуть сможешь?

– Да, конечно.

– Тогда сладких снов. – Он наградил меня улыбкой, повернулся и поднял Джейми с соседней койки.

– Пойдем, – пробормотал Иен, легко, будто младенца, унося мальчика на руках. Тихие шаги растворились в тишине.

Док зевнул, прихватил с собой тусклую лампу и направился к самодельному столу, сооруженному из деревянных клетей и алюминиевой дверцы. В темноте лица Уолтера было не разглядеть, словно он уже умер. Я занервничала, но жесткие пальцы по-прежнему крепко сжимали мои, и беспокойство улеглось.

Док возился с бумагами на столе, еле слышно напевая себе под нос. Под тихий шелест страниц я задремала.